Всеволод Бобров, Виктор Шувалов - хоккеисты.

Великому народному футболисту и хоккеисту армейского клуба Всеволоду
Боброву 1 декабря исполнилось бы 95 лет. Его партнеру по тройке,
победителю Олимпийских игр (1956) Виктору Шувалову 15 декабря исполнится
94 года. Накануне дня рождения Боброва Виктор Григорьевич рассказал
пресс-центру «большого» ЦСКА о том, каким он помнит своего партнера по
первой тройке в ВВС, ЦДСА и хоккейной сборной СССР. Про сына вождя
Василия Сталина, авиакатастрофе, в которой погибла команда ВВС, и
раскрыл секреты финтов Боброва.

Виктор Шувалов держится молодцом. Несмотря на то, что он единственный кто еще с нами хоккеист —
чемпион Олимпийских игр 1956 года. Для сравнения, своего партнера по
легендарной тройке Всеволода Боброва он пережил почти на 38 лет.
Передвигается Шувалов хоть и с клюкой, но крепко держит ее в жилистых
руках и на тот свет не торопится. «Без команды молодости нашей жить
сложно, но сложнее без жены, ушедшей из жизни», — говорит он и добавляет: «Спасибо за долголетие моим родителям и спортивному режиму».

Живет
Виктор Григорьевич в Москве один в квартире у станции метро «Сокол».
Намного бережнее, чем в 90-е годы, хранит свою золотую олимпийскую
медаль, подарок Василия Сталина — фотоаппарат «Зоркий», и воспоминания о своей молодости.

Бобров заслуживает поэтических сравнений

—
Виктор Григорьевич, поэт Евгений Евтушенко написал про Всеволода
Михайловича Боброва: «Шаляпин русского футбола, Гагарин шайбы на Руси».
Вы согласны с такой трактовкой?
— Всеволода Боброва чаще всего
вспоминают, когда речь заходит о славных представителях советского
футбола и хоккея. У меня и книжки есть, написанные про Боброва, и фильм
художественный про него сняли «Мой лучший друг — генерал Василий, сын
Иосифа». Конечно, он заслуживает поэтических сравнений. Ни у кого из
российских игроков нет такой славы, какая была, есть и будет у Всеволода
Боброва. С ним в нашей стране только Валерий Харламов конкурировать
может, особенно после выхода фильма «Легенда №17».

Он резко бросал корпус вперед

— Помните тот день, когда вы познакомились с Бобровым?
— Познакомился в 1945 году. Я играл в футбол за челябинский «Дзержинец», а он — за СКА (Новосибирск). Армейцы приехали к нам в Челябинск на матч Кубка СССР. Бобров тогда еще неизвестный был.

— Какое впечатление он на вас произвел, как футболист?
— Он прекрасно выбирал место на поле, откуда можно забить гол. Голевое чутье —
потрясающее и очень сильный рывок. Он с места срывался мгновенно. Вроде
сам был флегматичный, но, когда нужно было, он резко бросал корпус
вперед, и соперник оставался за его спиной. Это два основных его
качества – верный выбор места и рывок, которые выделяли его на
футбольном поле.

— Рывок длинный?
— Короткий. Он не
очень выносливый был. Да, еще важный момент. Михалыч был очень
техничный, что в футболе, что в канадском хоккее, что в хоккее с мячом.
Владел многими приемами обводки. У нас в ВВС, а потом в ЦДСА, в ходу у
ребят было такое изречение: «Одним финтом не прокормишься». Раз, два
обыграл защитника одним финтом, а потом тот найдет против тебя
противоядие. Значит, надо иметь два-три финта в арсенале, чтобы
оставлять защитников ни с чем.

Бабич мог забивать, но отдавал шайбу Боброву

— Расскажите о его коронных финтах.
—
Писал он правой рукой, а клюшку держал справа, стало быть, левой рукой.
Его коронный номер в хоккее: идет на скорости на противника и
показывает клюшкой, что уходит в одну сторону, защитник свою клюшку
переносит и смещается туда, куда ему показал Бобров, а Михалыч резко
убирал шайбу под себя, закрывал ее корпусом, и летел на ворота. Мои
одноклубники — Бобров, Евгений Бабич, Николай Хлыстов, Валентин Кузин —
они целенаправленно атаковали ворота. Сейчас я смотрю хоккей, и вижу,
что нападающие зачастую не обыгрывают защитника, а убегают от него.
Защитникам того и нужно, чтобы нападающий был подальше от ворот.

— В ВВС и в ЦДСА вы играли в одной тройке: вы — центрфорвард, справа был Бобров, слева — Евгений Бабич. Почему вы вдвоем с Бобровым забивали больше, чем Бабич?
—
Женя (Бабич) был другом с Бобровым. Мог сам забивать гол, но отдавал
шайбу Боброву. Я спрашивал у Жени: «Чего ты сам не бросал по воротам?». А
у Бабича было какое-то уважение невероятное к Всеволоду, хотя, на мой
взгляд, Бабич был техничный игрок, и играл не хуже Боброва. Скорость у
Бабича была потрясающая.

Боброва в ВВС не критиковали. Он же тренер

—
Люди говорят о легендарной тройке Бобров-Шувалов-Бабич, но забывают о
защитниках вашей команды. Они большую роль играли на площадке?
— В
наше время играли двумя пятерками. В ВВС с нашей тройкой играли
защитники Александр Виноградов и Павел Жибуртович, а во второй смене —
Виктор Тихонов и Револьд Леонов. Когда 7 января 1950 года команда ВВС
разбилась в авиакатастрофе в окрестностях Свердловска, Бобров стал
играющим тренером и организовал в команде сильный тренерский совет. В
него входили ведущие игроки: Виноградов, Бабич, нападающий Анатолий
Викторов, вратарь Григорий Мкртычан. Разборы игр проводили на тренерском
совете.

— Как это происходило?
— В команде ВВС
кому-нибудь из игроков второй пятерки давали задание, чтобы он смотрел
за первой пятеркой и подмечал все сильные и слабые стороны в игре
партнеров. То же задание давали кому-то из игроков первой пятерки,
кроме, конечно, Боброва. И на разборе он выступал последним, выслушав
все замечания.

Сейчас некоторые корифеи в командах мастеров не
воспринимают критику. А я вспоминаю такой пример. Играл у нас в команде
Юрий Пантюхов. Молодой был совсем, подменял Виноградова. Виноградов 1918
года рождения, а Пантюхов — 1931-го. После игры с «Крыльями» Пантюхов
на разборе говорит: «Александр Николаевич (Виноградов), вы атакой
увлекались, поэтому иногда в защиту не успевали, из-за чего Николай
Хлыстов и Алексей Гурышев (нападающие «Крыльев Советов» — прим.) против
одного Жибуртовича вышли на наши ворота. Хорошо, что Виктор Шувалов
подстраховал». И, заметьте, Виноградов не сказал Пантюхову: «Ты кого
критикуешь, сопляк?». Он ответил: «Юра, ты прав, я очень увлекался.
Забить хотел. Больше не буду». Понимаете, какие отношения были в
команде?

— И Боброву тоже могли указать на его недостатки?
— Нет. Он же тренер, его не критиковали.

Бобров под крестовину бросал не глядя

— Обговаривали перед матчами командные действия?
—
Конечно, не просто же так команда ВВС в канадском хоккее три года была
чемпионом Советского Союза. Перед матчами установка была такая: сыграть
как можно строже в защите. «Нападение у нас сильное, наверняка одну-две
шайбы забьем», — говорили ведущие игроки. Ну, а когда играли со слабыми
командами, Бобров даже в защиту не возвращался. Все время в средней зоне
катался, а мы четверо знали, что если кто-то из нас завладел шайбой,
ищи Боброва в средней зоне и отдавай ему пас. Надо отдать ему должное,
на площадке не стоял, облокотившись о борт. Бобров открывался до красной
линии – дальше пас нельзя было давать. Получит шайбу, двух защитников
на скорости мог запросто обыграть и атаковать ворота. Много забивал.

— Как он чаще всего забивал? Например, Александр Овечкин часто забрасывает шайбы в ворота из левого круга вбрасывания.
—
Бобров с правого угла атаки бросал в дальний верхний угол, прямо под
крестовину. Причем, бросал не глядя — и шайба трепыхалась в сетке.
Потому что отрабатывал этот бросок. Заканчивалась тренировка, мы
оставались минут на 20, и часто отрабатывали выход тройки нападающих на
чужие ворота. Катим тройкой, пасуясь друг с другом, и кто-то из
нападающих бросает по воротам. По 10-15 бросков каждый нападающий
совершал за время дополнительного задания.

Щелчка у Боброва не было

— Какие функции были у вас на площадке, как у центрального нападающего?
—
Фактически я играл полузащитника. В нападении в углы не лазил. Это
места крайних нападающих. Это сейчас не поймешь, как будет забивать голы
команда, если трое нападающих либо в одном углу, либо за воротами.
Защитники сидят на «синей» линии, боятся контратаки, а нападающие —
«размазались» по углам. Я не ходил в углы. Пусть крайний нападающий там
борется. Зато, как только он завладеет шайбой, я сразу под него
открывался. Он мне отдавал пас, я с ходу бросал. При потере шайбы я
всегда откатывался назад. Получается, выполнял челночную работу
полузащитника.

— Бобров постоянно боролся у борта?
— За шайбу он хорошо боролся. Не надо думать, что ему шайбы постоянно на блюдечке подносили. Если проиграл шайбу — тут же вступал в борьбу.

— У Боброва был мощный бросок?
—
Может быть, не такой сильный, но очень точный. Он на тренировках
отрабатывал броски то в одну, то в другую крестовину. Ну и тогда вратари
были менее габаритные. У них щитки были чуть повыше колена, это сейчас — до паха. Вон, вратарь магнитогорского «Металлурга» Василий Кошечкин — 2 метра роста (2,01 м —
прим.), богатырь. Как встанет в ворота, ему некуда бросать. В мое время
вратари были меньше ростом, возможностей забить гол было больше.

— А щелчок у Боброва был могучий?
—
Щелчков тогда не было. Они в СССР появились, когда мы в 1954 году
играли на чемпионате мира в Стокгольме. Подсмотрели за канадцами. С
европейскими командами были хорошо знакомы, а канадцев и американцев не
знали. Особенно канадцев — они фаворитами считались турнира. Мы тоже
стали щелкать по шайбе, но наши отечественные клюшки, которые
производила фабрика в Верхних Лихоборах, кололись от щелчков.
Натурально, как дрова. Мы на игру по три клюшки готовили. Старший тренер
сборной СССР Аркадий Иванович Чернышев говорил: «Да бросьте вы чепухой
заниматься, какие щелчки… Переломаете все клюшки — играть нечем будет». Поэтому щелчка у Боброва в арсенале не было.

Какие обиды? Бобров давал результат

— У вашей тройки была фирменная комбинация?
—
У нас их было много. Когда играли с сильными командами, наши крайние
нападающие опекали чужих защитников, чтобы те не атаковали. Как только
наш защитник завладевал шайбой, Бабич сразу делал вираж в центр
площадки, и защитник отдавал ему передачу. Если в этот момент чужой
защитник шел за Бабичем, Женя в одно касание мне отдавал шайбу, защитник
на меня перестраивался, а Бабич оставался свободным. Я тут же отдавал
шайбу Бабичу, и он на скорости входил в чужую зону.

Еще
комбинация: мы в паре с Женькой (Бабичем) идем на пасе из зоны защиты,
передаем друг другу шайбу. Защитники соперника в этот момент теряют
концентрацию и забывают о Боброве. Мы с Бабичем доходили до «синей»
линии — и следовал длинный пас на Михалыча…

— Вы, центрфорвард первого звена ВВС, ЦДСА, сборной СССР, забивали чуть меньше Боброва. То есть, по классу игры — равные хоккеисты…
—
Нападающего оценивают по забитым голам. Я по этому показателю Боброву
проигрывал. Особенно в ВВС, где он был играющим тренером. На него чаще
играли партнеры.

— Вам не было обидно, что на него играла вся команда?
—
Нет. Что обидного? Он же оправдывал доверие партнеров, давал результат.
Конечно, мы с Женей (Бабичем) больше отрабатывали в защите, особенно
при численном меньшинстве — тогда наша четверка выходила: Бабич, я и защитники первой пятерки.

— Почему именно Бобров стал капитаном сборной СССР на Олимпийских играх Кортина-д’Ампеццо и был играющим тренером в ВВС?
—
Когда команда ВВС разбилась, кого было назначать тренером? Он же был
самый заслуженный. И в футбол, и в хоккей прекрасно играл. Еще до
трагедии на Урале наша команда ВВС с кем-то неудачно сыграла, «хозяин»
(Василий Сталин) назначил играющим тренером защитника Бориса
Бочарникова.

Василий Сталин спас мне жизнь

— С теплотой вспоминаете «Хозяина»?
—
С большим уважением мы к нему относились. Тем более, он ведь, по сути,
мне жизнь спас. Василий Иосифович Сталин после игры часто заходил к нам в
раздевалку. Перед матчем ВВС на Урале он тоже зашел, поздравил с
победой над ленинградским «Динамо». Бочарников «Хозяину» говорит, что
следующий матч в Челябинске, а по прогнозу там сильные морозы. Мол, нам
надо туда пораньше приехать, акклиматизироваться. Василий Иосифович:
«Ну, заказывайте самолет «Дуглас» и летите пораньше». Только Шувалова,
говорит, не берите в Челябинск». Я спрашиваю: «Василий Иосифович,
почему? Я знаю, что мне играть нельзя — местные болельщики меня
освистывать будут, но я полгода дома не был. С родителями увидеться
хотел». Сталин сказал: «Не надо. Тебе какую-нибудь неприятность в
Челябинске устроят. Подъедешь следом за командой в Свердловск на игру».

— И вы поехали провожать команду на столичный аэродром.
—
Да. Я был на аэродроме. Посылочку собрал домой. Мы дружили в команде с
Василием Володиным, он был из Свердловска. Я ему сказал: «Вась, в
Челябинске одна гостиница. Сестренка моя рядом живет. Позвони ей. Она
заберет посылку». Тогда на аэродроме стоял домик деревянный. Пришел
кто-то из обслуги аэродрома, сказал: «Вылет не дают». Было холодно.
Ребята наши сели в карты играть. Прошло минут 10-15, потом кто-то из
обслуги сказал: «Подруливает самолет, разрешают вылет». Все пошли на
посадку, а мы с администратором Николаем Кольчугиным поехали домой.

— Когда вы провожали команду в последний вылет, тоже в карты скинулись с ребятами?
— Не, я не играл. Просто привез посылку Васе Володину.

— Что в этой посылке было?
— Вещи какие-то. В Польше их купил, где мы ранее тренировались.

— Бобров тоже не полетел с командой на Урал и остался жив.
—
Боброву только разрешили перейти из ЦДСА в ВВС. И многие корреспонденты
говорят, что, мол, он загулял в ресторане, проспал, не явился на вылет,
потому и не погиб. Не правда. Он должен был в Москве на следующий день с
Кольчугиным в Спорткомитете оформить заявку на переход в ВВС. Оформив
документы, на следующий день после вылета ребят, он поехал на Урал
поездом. О трагедии Михалыч узнал в Куйбышеве (Самара). По поезду
объявили: «Капитан Бобров, зайдите в военную комендатуру». Он зашел, там
ему сказали, что что-то случилось с командой ВВС.

— Как вы узнали о трагедии?
—
Мы с Сашей Роговым на стадионе «Динамо» глядели какой-то хоккейный
матч. Холодно было. Два периода посмотрели, замерзли, пошли домой. Я
тогда жил на Хорошевке вместе с Александром Стригановым — он две комнаты занимал, а я одну. Около моста на Беговой зашли в «Гастроном» —
купили покушать. Пришли домой, чайник поставили, стали ужинать. Приехал
Степанян, адъютант «Хозяина»: «Собирайтесь. «Хозяин» вызывает в штаб».
Штаб Московского военного округа находился на Ленинградском проспекте,
где сейчас находится ЦСКА.

Предчувствия авиакатастрофы не было

— Кто вам объявил о том, что произошла авиакатастрофа?
—
Когда мы приехали, там были уже несколько наших игроков: Виноградов,
Александр Афонькин и другие. Спрашиваю: что такое? Зачем вызвали? Мне
отвечают: с командой что-то случилось. Степанян зашел к Василию
Иосифовичу, минут 10 у него был, потом нас пригласил в кабинет. Там нам
Василий Сталин сказал: «Ребята, несчастье большое произошло. В
Свердловске при посадке разбился самолет с командой. Все погибли. Нам
надо собрать команду игроков и ехать играть в Свердловск». Когда в 2011
году команда «Локомотив» разбилась в Ярославле, целый месяц по
телевидению об этом говорили, а тогда кроме сарафанного радио ничего не
было. Хотя 7 января 1950 года погибли — 13 игроков и шесть членов экипажа. 19 человек.

— Когда прощались с ребятами на аэродроме, не было нехороших предчувствий?
— Нет! Какие предчувствия? Там версий трагедии много. Большинство ребят знали, что самое безопасное место —
в хвосте самолета. Когда самолет пошел на посадку, все побежали в
хвост, нарушили «центровку», летчик стал вытаскивать самолет из штопора,
но силы не хватило. И самолет с работающими моторами прямо на границе
аэродрома Кольцово врезался в мерзлую землю. Там мороз был минус 20
градусов. Я был потом в ангаре, где опознавали тела погибших. Там все
было перемешано: кожа, кости, кровавое месиво. Страшно смотреть. Никого
не узнать. Всех родственников погибших из Москвы туда привезли на
похороны. Хоронили не в столице, хотя большинство игроков были
москвичами.

— Хоронили вдалеке от Москвы и по-тихому, вероятно, чтобы огласки не было.
—
Около Кольцовского аэродрома есть поселок. Там был клуб. В этом клубе
стояли 19 гробов, обтянутые красной материей. Подошли американские
студебеккеры и солдаты погрузили в них гробы. Там же рядом — поселковое кладбище. Всех наших ребят похоронили в братской могиле.

— Василий Иосифович Сталин не полетел в Свердловск?
—
С чего он должен был лететь? Он с командой никогда не летал, ни на
футбол, ни на хоккей. Например, если мы играли в Киеве, адъютант Василия
Иосифовича из Москвы связывался со стадионом в Киеве и там кто-нибудь
из администрации футбольной команды передавал ему результат. Была
информация, что экстрасенс предсказал Сталину, что что-то случится с
командой, и поэтому Василий Иосифович не полетел. Да он никогда не летал
с командой.

Хозяин обращался со спортсменами очень уважительно

— Василий Сталин играл в футбол или хоккей?
—
Он занимался и футболом, и хоккеем. Его на машине привозили прямо на
тренировку на стадион «Юных пионеров». Охранник с ним всегда был. После
игры — забирали.

— Прилично играл?
— Я не знаю. Не видел. Если бы играл хорошо, мог бы играть вплоть до сборной страны. Азарта в нем было — бездна.

— Когда общались с сыном вождя, страха не было?
—
Нет. Команда ВВС и в футбол, и в хоккей играла на стадионе «Динамо». Он
присутствовал почти на всех играх. Перед игрой заходил в раздевалку,
здоровался за ручку с ребятами. Спрашивал, как настрой на игру, как
играть будем. А после матча, если выиграли, приходил поздравлять.
Обращался со спортсменами очень хорошо и уважительно. Говорят, что
деспотичен был, с офицерами Московского военного округа обращался
жестко, мог оскорбить. Я с этим не сталкивался.

— Бобров и Василий Сталин, действительно, были очень дружны?
—
Конечно. «Хозяин» же пригласил Боброва из ЦДСА в ВВС, а потом назначил
играющим тренером. Михалыч был очень компанейский, но нос не задирал и
пижоном не был.

Однако если пас ему не отдашь на поле — он тебе столько теплых слов на уши навешает, что не унесешь.

Бобров: «Отдай мне, я забью, б…»

— Много «навешивал»?
—
Конечно. Такой мог состояться мужской разговор, что хоть святых выноси.
Помню, играли в Ленинграде с местным «Динамо». Мы с Бобровым выходим на
одного защитника. Показываю, что отдам пас Всеволоду, защитник движется
на перехват, я его обыгрываю, и один выхожу на ворота. Бобров меня
поддерживает. Я бросаю шайбу и попадаю в штангу. Шайба отскакивает к
конькам Боброва, но он ее принципиально не добивает в сетку. В перерыве
приходим в раздевалку. Он, играющий тренер, бросает в сердцах начальнику
команды капитану Александру Теплякову: «Или я них… не понимаю, или он
профессор, бл… Отдай мне, я забью!». Отвечаю Боброву: «Я по центру
выходил, а ты с краю — кто вернее забьет?». Бобров в сердцах: «Я с ним
не буду играть». Отвечаю: «Епты, давай я во второй пятерке буду
выходить! Пускай Толя Викторов с тобой играет». Тепляков: «Да бросьте,
что вы! Мы же выигрываем — 2:0. О чем спорите?». Вышли на лед после перерыва — и до конца матча отыграли в одной тройке с Бобровым.

— В следующий раз в схожей ситуации, зная, что Бобров будет негодовать, все равно поступили бы так же?
— Если бы я один на один с вратарем выходил, конечно, сам стал бросать. Действовал бы по ситуации.

— Не страшно было играть вместе с таким требовательным партнером, как Всеволод Бобров?
—
Нет. Привыкаешь со временем. Да, перед игрой было какое-то волнение,
особенно перед матчем с сильным противником. Но как только шайбу
вбросили или в футболе мяч только разыграли в центре поля — сразу обо
всем забываешь. Бывало, что не замечал, сколько зрителей на трибунах.
Но, кто-то из наших ребят опасался, что Бобров может напихать
по-взрослому. Помню такой эпизод. В начале 50-х Бабич выступал за ЦДСА,
ему еще не разрешили перейти в ВВС, и третьим нападающим в нашей тройке
был Анатолий Архипов. Мы с ним дружили. Выкатываемся, значит, тройкой на
ворота соперника, я отдаю пас Архипову, он бросает и забивает. Едем на
центр вбрасывания. Я стучу Анатолия по щиткам. Он мне шепчет: «Бляха,
слава Богу, что забил. Иначе бы столько бы от Михалыча огреб» (смеется).

— Бобров мог подраться на льду?
—
Было. Играли со «Спартаком». Спартаковец Александр Сеглин — нахальный
был, мог схамить. Нарушит правила, и тут же кричит: «Товарищ судья!». Он
опекал Боброва и вывел Михалыча из себя. Бобров клюшкой отмахнулся — и
Сеглин выплюнул на лед два-три зуба.

У Боброва с Тарасовым были сложные отношения

— Когда вы играли на Олимпийских играх, был особый настрой на матчи?
—
Конечно. За границей нас накачивали: «Вы защищаете Родину!». Обычно
этим занимался начальник делегации, кто-то из Спорткомитета. Потом — КГБшник, как мы их называли «Василий Васильевич».

— Бобров был советский человек?
— Да. До мозга костей. Он партийный был. Я-то нет.

— На него лозунги действовали?
—
Мы это между хоккеистами не обсуждали. Сами чувствовали огромную
ответственность за эту игру, за нашу страну, за наших болельщиков. Тарас
(Анатолий Тарасов — прим.) — вот тот накачивал! «За нами Родина, ура!».
Гимн страны. Серпастый, молоткастый! А Аркадий Иванович Чернышев
(старший тренер сборной СССР) — тот по хоккейному делу говорил. Не особо Чернышев был разговорчивый.

— Как Бобров ладил с Анатолием Тарасовым?
— Случай был —
играли на стадионе «Динамо». Уже не помню с кем. Каток был открытый,
холодно. Первый период закончился. Приходим в раздевалку. Снимаем
ботинки. Ребята прыгают, отогревают ноги. Перед вторым периодом Тарас
начинает Боброва склонять. «Увлекаешься индивидуальными действиями! Про
партнеров забыл! Пас не отдаешь!» — попер на Боброва. Тот ничего не
ответил, снял хоккейную форму, сунул в чемодан, оделся в гражданское и
вышел. Начальник команды кричит: «Верните Боброва!». Один из тренеров
команды побежал его возвращать. Около метро его догнал, попросил
вернуться. Бобров его послал подальше, сел на станции метро «Динамо» и
до свидания. И даже в Ленинград с командой не поехал. Хотя у него в
Ленинграде много родственников и знакомых было. И ничего Боброву за тот
уход из раздевалки не было.

— Когда произошел тот инцидент?
—
Это был 1954 год. После смерти Иосифа Сталина ВВС расформировали, и мы с
Бобровым перешли в ЦДСА, где тренером был Анатолий Тарасов.

— Бобров был играющим тренером в ВВС, а в ЦДСА — тренер Тарасов. Столкновение амбиций?
— У них были сложные отношения.

—
Слышал байку, о том, что Бобров «благословил» на тренерскую
деятельность Анатолия Тарасова, когда на вопрос начальства ЦДСА «кого
назначать тренером?» он ответил: «Пусть Тарасов будет тренером, все
равно он играет не шибко…».
— Это было в ЦДСА еще до того, как
Бобров перешел в ВВС. Это произошло, когда стал развиваться хоккей с
шайбой в СССР. В ЦДСА Тарасов играл в одной тройке с Бабичем и Бобровым.
Тарасов массивный был, и в скорости уступал партнерам. Ведь Бабич и
Бобров — скоростные, взрывные игроки, а Тарас ползал. Когда я пришел в
ЦДСА из ВВС тренер Тарасов пытался меня давить, а за что? Я не курю, не
пью, режимный был, дисциплинированный. Ни одной тренировки не пропускал.
Ко мне не придраться.

Помню опухшие колени Боброва

— Почему Тарасов пытался давить на вас?
—
Получается, что, перейдя в ЦДСА, я вроде его место занял. До прихода
нашей тройки (Бабич-Шувалов-Бобров) из ВВС в ЦДСА Тарасов был играющим
тренером в армейском клубе. Тройка тогда была в ЦДСА Быстров — Тарасов — Елизаров.

— Бобров к своей спортивной амуниции придирчиво относился?
—
Не могу сказать. Помню, Тарасов говорил, что Шувалов много забивает,
потому что у всех клюшки белым лейкопластырем были обмотаны, а у меня — черной изолентой: «Поэтому шайбу не видно, когда она взлетает с клюшки Шувалова».

— Бобров был суеверный?
— Еще скажите, верил в приметы. Да, была отличительная примета у Боброва, я на всю жизнь их запомнил —
это его опухшие колени. Сильных игроков всегда пытаются выключить из
игры, поэтому у него оба колена были травмированы. После футбольных
матчей, когда он мылся в душе, я видел, как у него были раздуты колени.
Жидкость из коленей ему шприцом выкачивали. Одно колено у Боброва было
массивнее другого.

— Несмотря на боль в коленях, он все равно был быстр на поле?
— Конечно. Сейчас взять в футболе легионеров—
они же приехали в Россию деньги зарабатывать. Чуть легкая травма, они
не выйдут на игру. А нас, особенно на чемпионатах мира, заставляли на
лед выходить, больной ты или нет. На уколах обезболивающих играли.
Потому что Родину защищали.

Все мы родом из русского хоккея

— У Боброва была особенная техника катания на коньках?
—
Мы же все перешли в шайбу из хоккея с мячом. Все мы родом из русского
хоккея. Это потрясающе красивый вид спорта. Футбол на коньках, как мы
его называли. Бобров был невероятно хорош и в русском хоккее. В русском
хоккее поле, как в футболе – 100 метров. Там не побежишь на коньках, там
катить надо. Это сейчас в канадском хоккее многие не катятся, а бегут.
Тот же Александр Овечкин, хоть и в «Динамо» воспитывался, но ему не
подсказали, как правильно катиться. Он рвет с места за счет бешеной
силищи. Мы перемещались на льду за счет наката. В коньковой подготовке
игроки нашей плеяды превосходили европейские и североамериканские
команды. Катались быстрее, маневреннее. В хоккее — это фундамент
подготовки! Когда мальчик овладеет коньками, ему будет проще развивать
технику. Сейчас смотрю хоккей, и вынужден отметить, что шведы и финны
уже лучше российских хоккеистов катаются. В 50-е годы мы шутили над
такими игроками, кто во время бега отрывает ноги от льда: «Много
движений и никаких достижений». А сейчас многие так катаются в КХЛ.

— Вы видели на своем веку многих игроков. Кого из футболистов и хоккеистов вы могли бы назвать новым Бобровым?
—
Я посмотрю, как молодой человек катится на коньках, и смогу сказать,
выйдет ли из него большой хоккеист. Могу дать оценку футболисту по тому,
как он подходит к мячу.

— Хорошо, зайдем с другой стороны. Кто из игроков разных поколений более всего похож на Боброва по манере игры?
—
Трудно сказать. Наверное, никто. У каждого таланта свой неповторимый
стиль игры. Например, Анатолий Фирсов придумал много новшеств. В 50-е
Бабич, Сологубов, Бобров как умели делать? Отпускают от себя шайбу,
защитник пытается ее выбить, а эти игроки ставят клюшку перед шайбой, а
затем коньком протаскивают ее себе на ход. Делается все на скорости.
Фирсов наш финт усложнил. Он клюшкой посылал шайбу себе на конек, как
будто ее терял, защитник тянулся за ней, а Фирсов коньком ее посылал
вперед — мимо защитника. Сейчас смотрю хоккей — многие нападающие не обводят, а оббегают защитника.

Секрет финта Боброва

— В чем секрет знаменитого финта Боброва: нападающий объезжает ворота и забивает шайбу в незащищенный вратарем угол?
—
Когда мы жили в Тушино, там был открытый стадион с катком. Каток
относился к заводу, на котором работал один известный столяр. Он клюшки
делал. Бабич и Бобров играли крутой клюшкой в высокой стойке. Когда,
например, защитники делали более отлогие клюшки.

— Поясните.
—
У него был угол клюшки загнут. Вот такой, крутой. На чемпионате мира
1954 года канадцы указывали судье, что у Боброва клюшка крутая.

— Что это давало Боброву?
—
Преимущество. С другой клюшкой тяжелее было бы этот финт сделать.
Сейчас клюшки тонкие, хорошие, из титана. И таланты не перевелись на
свете. Финский игрок Гранлунд продемонстрировал трюк на чемпионате мира,
я зааплодировал. Финн подцепил шайбу на «крючок», вратарь ждет, что он
пас отдаст, а он ее раз — и в ворота, в верхний угол. Как он это сделал? Раз судья засчитал гол, значит, трюк удался.

Бобров не умел проигрывать

— Бобров не умел проигрывать?
— Не умел. В какие бы игры не играл. Даже в биллиард или настольный теннис. В конце тренировки —
двусторонняя игра между пятерками. Если вторая пятерка вела в счете, мы
играли до тех пор, пока первая не забьет больше. Только тогда
заканчивали тренировку. Играли чуть ли не до утра. Нельзя было
обыгрывать Боброва. Поражение для него — это конец. Жажда гола у него была страшная, что в футболе, что в хоккее. Он шел напролом, через клюшки прыгал.

— Кто самый неудобный защитник для Боброва?
—
Николай Сологубов из ЦДСА и Альфред Кучевский из «Крыльев Советов». Они
играли с ним персонально. Иногда полностью выключали из игры.

Однажды купил у Боброва верблюжье одеяло

— Почему тогда Боброва многие считают лучшим из лучших?
—
Сейчас превозносят Харламова. «Легенда №17», пуп Земли. Я всю
сознательную жизнь в спорте провел, и скажу, что не хуже Харламова
играли Александр Мальцев, Борис Александров, Анатолий Фирсов. Но их-то
совсем забыли. Бобров — великий игрок, но важно понимать, что великим
был не только Всеволод Михайлович. Думаю, важную роль в прославлении и
мифологизации образа Боброва сыграли репортеры. У Михалыча был домашний
корреспондент из «Советского спорта». Он ему кадило раздувал, везде
писал: «Бобров, Бобров, Бобров». Этот журналист был вхож в дом Боброва.
Михалыч жил в «генеральском доме» у станции метро «Сокол», на четвертом
этаже. Так вот, я с Бобровым семь лет вместе играл, но в его квартире
был всего два раза.

— Зачем приходили?
— Один раз купил у него верблюжье одеяло. Тогда же дефицит был. Мы были партнерами на площадке. Близкими друзьями — нет. Женя Бабич — да, друг Боброва. В 50-е годы я больше дружил с хоккеистом Толей Архиповым. В футболе —
с Женей Роговым. Просто я считал всегда, что Бобров выше меня, несмотря
на то, что старше был всего на год. Все-таки Бобров в ВВС был тренером.
Называли мы его в команде не Всеволодом, а по отчеству — Михалычем.

— Даже на льду?
—
На площадке некогда кричать. Там же доли секунды все решают. Кричали
партнеру: «А-а-а», как и любому игроку. Партнер слышал сигнал и давал
пас. Помню историю, мы уже перешли в ЦДСА из ВВС, находились на сборе в
Свердловске. Жили в гостинице, а питались в кафе через сквер. После
завтрака идем обратно, мне Тарасов говорит: «Зайди ко мне, я тебе
расписание на день дам». В тот день я был дежурным по команде — будил
ребят, чтобы на зарядку выходили, и т.д. Приходим в гостиницу, захожу к
Тарасову. Там сидит подполковник, которого я раньше не видел. Для
приличия с ним поздоровался. Он мне: «Ты почему не представляешься?».
Говорю ему: «Я вас не знаю, тем более я не в военной форме». «Я ваш
новый начальник команды», — говорит. Я отвечаю: «Только сейчас узнал, что вы — новый начальник команды». Тарасов рассмеялся.

Бобров: «Дайте мне тогда денщика»

— Натерпелись от того подполковника?
—
В общем, да. Назначили начальником команды вояку из армейской части.
Он после игры говорит нам: почему во время матча обращаетесь не по
званию, почему орете: Коля, Ваня, Саша? Сологубов ему: «Товарищ
подполковник, я пока произнесу: «гвардии старший лейтенант Комаров,
отдайте мне пас», нам гол забьют. На площадке же секунды все решают».

— Вероятно, подполковник заставил вас ездить на тренировки в военной форме?
—
Бобров спас ситуацию. Мы жили на 2-ой Песчаной улице. Целый подъезд
спортсменов, а тренировались на Площади Коммуны (сейчас Суворовская
площадь в Москве — прим.). Там коробка была. И через весь город тащились
с рюкзаками на тренировку. Это сейчас хоккеисты вещи оставляют в
раздевалке. Если куда-то едут — одна машина вещи везет, а другая —
игроков. Мы в свое время договаривались с такси. И этот подполковник
говорит: «Почему не в военной форме приезжаете на тренировку?». Бобров
ему: «Товарищ подполковник, как же я, майор Советской Армии, в метро
поеду в военной форме, но с рюкзаком и с клюшками? Что народ подумает?
Что наша армия только хоккеем занимается? Дайте мне тогда денщика, чтобы
он мои вещи таскал, тогда буду ходить в форме офицера на тренировки».

— Какое у вас воинское звание?
—
В ЦДСА я закончил в звании капитана. Потом тренировал команду в
Калинине, был старшим тренером и начальником команды. Стал майором. Но я
мало в Армии отслужил. Всю войну вкалывал токарем на Челябинском
тракторном заводе.

Моя семья сполна отработала на ту войну

— Ваши одноклубники в ВВС и в ЦДСА не сожалели, что не попали на фронт?
—
Я не рвался на фронт. Моя семья, моя фамилия, Шувалов, сполна
отработала на ту войну. Мои двоюродные братья Михаил, Анатолий, Иван и
Сергей погибли. Инвалидом вернулся с фронта брат Федор, разрывная пуля
прошла через ногу, и ее на 13 см укоротили. Костя Егоров, муж сестры, в
22 года ослеп — его рота заняла какую-то станцию, солдаты нашли цистерну
с техническим спиртом, и полроты отравилось. А Костя то ли меньше
остальных выпил, то ли шибко здоровым был. Когда похоронки пришли на
родственников — куда там рваться на фронт. Но разве без Урала и без
Сибири мы бы ту войну выиграли? Как мне 18 лет исполнилось, в декабре
1941-го, я по 12 часов в сутки танки собирал на заводе. Какой там спорт?
До 22 лет пахал. Лучшие годы войне отдал. Помню, в 1944 году летом с
ребятами из цеха договаривались и после вечерней смены шли на стадион,
часа два мяч погонять.

— Бобров сожалел, что не попал на фронт?
—
Не знаю, его же эвакуировали в Омск. Там в военном округе какие-то
соревнования проводились. Потом за новосибирское СКА играл. Команда у
них хорошая была.

— Получается, он тоже лучшие годы провел вне спорта.
— Ну, в Сибири они более-менее играли.

Мы жили не лучше других хоккеистов

— В команде ВВС у игроков первой и второй пятерок были одинаковые зарплаты?
—
Василий Иосифович сделал так, что я, инструктор высшей категории,
получал 220 рублей. Это чуть ли не ставка командира дивизии. В ВВС две
пятерки были на высшей категории, а запасные, молодые ребята — на низшей.

— Выходит, Бобров получал как все игроки в команде?
—
Не знаю. Да я и не интересовался, хотя, когда расписывался в ведомости,
можно было посмотреть. Мы же приезжали в штаб Московского военного
округа на Ленинградский проспект получать зарплату.

— 220 рублей — это были хорошие деньги?
— В то время —
да. Но мы жили не лучше других хоккеистов. Профсоюзные команды,
например, получали премиальные. В Воскресенске игроки «Химика» были
оформлены на заводе по штату. Там высшая зарплата была 180 рублей. Плюс
премиальные за выигрыш. Там у них был администратор Виктор Попов, он
приходил на завод, получал деньги, и раздавал хоккеистам. У игроков
выходила почти двойная зарплата рабочего завода, а мы в ВВС и в ЦДСА
никаких премиальных не получали. Только Министр обороны мог наградить.

— Чем?
—
Когда мы победили на чемпионате мира 1954 года в Стокгольме, каждому
хоккеисту от Министра обороны подарили по немецкому ружью. На ружье — дощечка с гравировкой — такому-то игроку с указанием твоего воинского звания, и слова «за успешное выступление на чемпионате мира».

— Что за ружье?
—
Охотничья двустволка. А когда олимпийское «золото» выиграли в 1956 году,
Министр обороны вручил золотые карманные часы «Павелъ Буре». На крышке
было написано «Павелъ Буре — поставщик Его Императорского двора».

— Какая радость была играть за ВВС или ЦСКА, если в Воскресенске, играя за «Химик», вы получали бы больше?
—
Если за гражданскую команду играл, мог написать заявление и уйти. Мы же
были военнослужащие. Как в другую команду перейдешь? Если в Армию
попал, тобой уже распоряжаются. Могут куда угодно направить. Вон, когда
Фетисов хотел в НХЛ уехать. А каким образом, как изменник Родины? Он же
был военный. Невозможно было уйти из ЦСКА. Когда я пришел в ВВС в 1951
году, мне сразу звание лейтенанта дали, хотя я ни дня в армии не служил.
Потом Василий Иосифович присвоил мне старшего лейтенанта. А Боброву,
когда он старшим тренером ВВС стал, присвоили майора. Звания лейтенанта и
старшего лейтенанта добавляли по 100 рублей к должностному окладу, а
майору — 200.

Бобров, конечно, зажигал

— Выходит, Бобров не бедствовал. Но шиковал?
—
В кино показывали, что у него якобы в ресторане был специальный столик,
который для него освобождали. Не знаю, я не был любителем ходить по
ресторанам.

— Бобров мог прийти на тренировку уставшим, после ночного застолья?
— Мог. Он, конечно, зажигал. Ходил как-то с ребятами в ресторан. Рядом за столиком — другая компания выпивает. Тут один мужик подходит к Боброву, по-приятельски стучит по плечу. «Хочу с Бобровым выпить», — говорит. Всеволод отвечает: «А я не хочу с вами выпивать. У вас своя компания, у нас —
своя». Мужик ему: «А, зазнался Бобров!». Толкнул его. Бобер встал и как
ему врезал. С той компании мужики подскочили, но им сказали: идите с
миром, иначе из вас отбивные сделают. В компании Боброва были
спортсмены. Кто-то из большого начальства про этот случай в ресторане
рассказал Брежневу: «Вчера Бобров в ресторане депутата отлупил». Леонид
Ильич подумал, и ответил: «Депутатов у нас много, а Бобров один».

— Бобров был добрым?
— Добрый. Душевный. Не зазнавался. Но и панибратского отношения не допускал.

Василий Сталин считался только с отцом и Бобровым

— Когда в 1953 году умер Иосиф Виссарионович, вы ходили на похороны?
— Нет. В Колонном зале очередь была! Кого-то задавили, когда его хоронили.

— И хоккеистов ВВС не заставляли идти на похороны вождя?
—
Нет, не заставляли. Помню, Василий Иосифович в минуты откровенности
говорил: «Я в фаворе, пока отец живой. Отца не будет — меня сотрут в
порошок». Кто-то из хоккеистов ВВС мне рассказывал, как однажды был у
Василия Иосифовича в приемной, а тут его адъютант докладывает, что
Министр обороны звонит. «Трубку передать?». «Пошли его на х., скажи, что
нет меня, б…!», — ответил Василий Иосифович. Думаю, после смерти отца,
ему все это аукнулось. Он ни с кем не считался, кроме как с отцом и
Всеволодом Бобровым.

! Полную версию интервью (текст+видео) с Виктором Шуваловым о Боброве читайте на сайте CSKA.RU

Досье «Спорта День за Днем»

Виктор Григорьевич Шувалов

Советский хоккеист, футболист, тренер.

Заслуженный
мастер спорта СССР по хоккею с шайбой (1953), мастер спорта СССР по
футболу (1951). Играл на позиции центрального нападающего.

Майор в отставке.

Родился 15 декабря 1923 года в селе Наборные Сыреси Козловского района Мордовской АССР.

Во время Великой Отечественной войны работал на Челябинском тракторном заводе.

В
1946 году в составе команды «Дзержинец» (Челябинск) начал играть в
«русский хоккей» (хоккей с мячом). Спустя год взял в руки клюшку для
хоккея с шайбой.

В 1949 году по приглашению Сергея Владимировича
Руднева переехал в Москву. До 1953 года выступал за команду ЦСК ВВС. В
1950 году вошел в список 33-х лучших футболистов СССР. В чемпионатах
СССР по футболу в составе ЦСК ВВС провел 75 матчей, забил 25 голов.

С 1953 по 1957 гг. выступал за ЦДСА/ЦСК МО, с 1957 по 1958 гг. — за СКА (Калинин).

В ЦДСА и сборной СССР играл в одном звене с Всеволодом Бобровым и Евгением Бабичем.

Пятикратный
чемпион СССР (1951-1953, 1955, 1956), двукратный серебряный призер
(1954, 1957). Всего в чемпионатах СССР по хоккею провел 150 матчей,
забросил 222 шайбы. Четырехкратный обладатель Кубка СССР (1952,
1954-1956). Олимпийский чемпион 1956 года, чемпион мира 1954 и 1956 гг.,
серебряный призер ЧМ-1955. Всего на Олимпиадах и чемпионатах мира в 22
матчах забросил 18 шайб.

С 1957 по 1964 гг. — старший тренер СКА (Калинин), с 1968 по 1970 гг. —
старший тренер московского «Спартака». С 1971 по 1973 гг. работал
сотрудником отдела хоккея Спорткомитета СССР. В 1973-1974 гг. — тренер сборной Румынии.

В 1964 году окончил Военный факультет при Московском государственном институте физической культуры.

Кавалер ордена «Знак почета» (1957) и ордена Дружбы (1996). Избран в Зал славы Отечественного хоккея (2004).

25
декабря 2008 года именной стяг Виктора Шувалова под №8 поднят под своды
Ледового спортивного комплекса ЦСКА имени В. М. Боброва на
Ленинградском проспекте Москвы.

В середине 1990-х утратил золотую
олимпийскую медаль, выигранную на зимних Играх 1956 года. Позже медаль
была найдена в США и выкуплена. Шувалов получил её вновь из рук
президента России Владимира Путина во время его встречи сборной России,
выигравшей ЧМ-2014.

Всеволод Михайлович Бобров

Советский футболист, хоккеист, футбольный и хоккейный тренер.

Заслуженный мастер спорта СССР (1948), заслуженный тренер СССР (1967). Играл на позиции крайнего нападающего.

Полковник Красной Армии.

Родился 1 декабря 1922 года в городе Моршанск Тамбовской области, умер 1 июля 1979 года в Москве в возрасте 56 лет.

В
1925 году семья Бобровых переехала в Сестрорецк, около Ленинграда. В
1938 году Всеволода и его брата Владимира пригласили играть в футбол за
ленинградское «Динамо».

После окончания семи классов школы работал
слесарем‑инструментальщиком на заводе «Прогресс», который в начале
Великой Отечественной войны был эвакуирован в Омск. В годы войны работал
сборщиком-механиком в цехе по изготовлению артиллерийских прицелов. В
августе 1942 года поступил в Омское интендантское училище, которое
окончил в 1943 году.

В чемпионатах СССР по футболу выступал за
команды ЦДКА (1945-1949), ВВС (1950-1952) и московский «Спартак» (1953),
провел 116 матчей, забил 97 голов. Чемпион СССР 1946-1948 гг.,
серебряный призёр 1945, 1949 гг. Обладатель Кубка СССР 1945 и 1948 гг.
Лучший бомбардир чемпионатов СССР 1945 (24 мяча) и 1947 (14 мячей) гг.

В
чемпионатах СССР по хоккею выступал за команды ЦДСА (1946-1949 и
1954-1957) и ЦСК ВВС (1950-1953). Семикратный чемпион СССР (1948-1952,
1955-1956), трехкратный серебряный призер (1947, 1954, 1957). В 115
матчах забил 254 шайбы. Олимпийский чемпион 1956 года, чемпион мира 1954
и 1956 гг. За сборную СССР забил 89 шайб в 59 играх.

Капитан
сборной СССР по футболу на летних Олимпийских играх 1952 года и капитан
сборной СССР по хоккею на зимних Олимпийских играх 1956 года.

С 1964 по 1967 гг. — старший тренер хоккейной команды «Спартак» (Москва). В качестве тренера становился чемпионом СССР в 1967 года.

С 1972 по 1974 гг. — старший тренер сборной СССР по хоккею. Под его руководством национальная команда дважды становилась чемпионом мира — в 1973 и 1974 гг., а также впервые сыграла серию матчей против канадских профессионалов в легендарной Суперсерии 1972 года.

В 1956 году окончил Военно‑воздушную академию им. Н.Е. Жуковского, в 1960 году — Военный институт физической культуры и спорта.

Первый хоккеист — кавалер Ордена Ленина (1957).

В 1997 году введен в Зал славы Международной федерации хоккея с шайбой.

АВИАКАТАСТРОФА В СВЕРДЛОВСКЕ 7 ЯНВАРЯ 1950 ГОДА.

Военный самолёт Ли-2 столкнулся с землей вблизи аэропорта Кольцово в окрестностях Свердловска (Екатеринбург).

На
борту находилась хоккейная команда ЦСК ВВС, которая летела на матч
чемпионата СССР с «Дзержинцем» из Челябинска. Погибли все пассажиры — 19 человек: 6 членов экипажа и 13 членов команды. Тела были захоронены в братской могиле на кладбище поселка Кольцово.

С
командой по разным причинам не полетели нападающие Всеволод Бобров и
Виктор Шувалов, защитник Александр Виноградов, администратор команды
Николай Кольчугин и старший тренер команды Матвей Гольдин.

Впервые о катастрофе упомянул журналист Владимир Пахомов только 26 января 1969 года на страницах еженедельника «Футбол-Хоккей».

В
последующие три сезона после катастрофы команда становилась чемпионом
СССР. Была расформирована в 1953 году. Игроки перешли в ЦДСА.

БОБРОВ — ШУВАЛОВ: СТАТИСТИКА МАТЧЕЙ И ГОЛОВ

Виктор Григорьевич Шувалов

Хоккей:

В чемпионатах СССР — 150 матчей, 222 шайбы

На ЧМ и ОИ — 22 матча, 18 шайб

Футбол:

В чемпионатах СССР – 75 матчей, 25 голов.

Всеволод Михайлович Бобров