Андрея Василевского по ходу церемонии награждения бронзовыми медалями поблагодарила, кажется, половина команды. Илья Воробьев даже приобнял вратаря. Все понимали, что эта победа над чехами – имени Василевского: 48 отраженных бросков за три периода и овертайм и стопроцентный результат в серии буллитов.
Сам герой в этот день не желал славы.
– Андрей! Андрюша! Вася! – звали его на разный лад журналисты, но он не отзывался.
–Подожди – подойди! – стремился пособить коллегам пресс-атташе сборной Марат Сафин.
Но Василевский был неумолим. Летящей походкой (насколько позволяет хоккейная экипировка) он унесся куда-то вдаль.
Российские хоккеисты на общение в микст-зоне, в принципе, не особо были настроены. Что с ними случилось после прилета из НХЛ? Может быть, это та самая неведомая атмосфера сборной?
Многие то ли глохнут после напряженных матчей, то ли имена свои забывают.
– Евгений! – кричали Малкину, но он смотрел куда-то вперед. А ведь его жена – журналистка Анна Кастерова. Уважает ее профессию человек, видно.
– Никита! – звали Кучерова. – Ну хоть в последний день поговорите с нами.
Он не слышал и по-прежнему молчал.
– Артем! – обращались к Анисимову, но он с выражением лица физика-ядерщика, решающего сложное уравнение, скрылся в раздевалке.
А, может, его действительно зовут Дмитрий?
На этом фоне Сергей Плотников из СКА удивил приветливостью:
– Давай, братан, – засмеявшись, обратился он ко мне. – Капитан боевой группы здесь!
Хоккейная судьба порой полна странностей. Плотников был прекрасен в розыгрыше Кубка Гагарина, но на ЧМ у него не пошло. В итоге после встречи с Латвией он сел в запас, из которого вышел только сейчас, в последний игровой день.
– Конечно, непросто было поначалу, но я думал, будет хуже, – улыбался Сергей, на шее которого висела бронзовая медаль. – После пары смен стало проще – вкатился.
Илья Ковальчук покидал бронзовый лед последним. Пластину IIHF, которая дополняет медальный комплект команд, он, едва получив от оргкомитета, буквально вбил в руки главы штаба сборной России Романа Ротенберга. Надеемся, что на радостях… Тот передал ее дальше, но награда не дошла даже до середины строя.
– Да, результат не тот, на который мы рассчитывали, но мы сегодня победили и уезжаем с медалями, а это лучше, чем проиграть, – озвучивал простые истины капитан команды и главный ее ветеран. – В этой сборной многие выполняли не свои роли. Но когда ехали на турнир, договорились об этом, и никто не показывал, что чем-то был недоволен. Все понимали, что играть по 18–20 минут, как в клубах, никто не будет.
Удивительно, но при ближайшем рассмотрении выявляется, что у Ковальчука коньки с несъемными лезвиями, которые считаются более дешевым видом, а также (!) бронзовые заклепки на стакане. То есть наша сборная изначально была обречена.
Илья Воробьев под конец пресс-подхода отбивался от вопросов по персоналиям:
«Довольны ли игрой Малкина?», «Оправдал ли надежды Овечкин?», «Не ошиблись ли с Ковальчуком?» – спрашивали его.
– Я не обсуждаю отдельных игроков, – повторял, словно мантру, Воробьев
стандартную фразу. – У нас команда.
Пресса не отставала:
– Тогда компромисс: не называя имен, есть те, кого, поверни время назад, не позвали бы?
Илья Петрович саркастично улыбнулся:
– Вы мне под кожу решили залезть? Или как это в хоккее называется?
– Работа такая, – пожимали плечами журналисты.
– Понимаю, – кивал Воробьев. – Но у меня своя работа, и все эти вещи должны остаться внутри коллектива. Да, не все ребята играли так, как привыкли в клубе, не все получали много игрового времени. Но мы были командой. И спасибо парням, что приехали. Не думаю, что переизбыток звезд в составе стал для нас проблемой – одеяло никто на себя не тянул. Мы проиграли на турнире одну игру из десяти. Жаль, что такую важную.
Воробьев то поднимал глаза к потолку, то опускал их в стол. Гамма эмоций читалась на его лице. С одной стороны, с таким составом он взял «лишь» бронзу, с другой – это первая его медаль в качестве главного тренера сборной России.
– Седых волос за первый сезон в качестве тренера-совместителя у вас прибавилось, Илья Петрович? – спрашиваю.
Он прищурился и потрогал голову:
– Не знаю… Я каждый день себя вижу, и сложно судить. Там лысина, скорее…
– Больше седых стало? – повернулся он к сидящему рядом пресс-атташе Марату Сафину. Тот посмотрел на волосы Воробьева и пожал плечами. Ему бы со своей сединой разобраться.
– Наверное, добавилось, – резюмировал главный тренер сборной и СКА, но по сути на вопрос не ответил.
– Хорошо, – не отстаю, – вы стали более нервным, чем, допустим, год назад?
Воробьев хохотнул:
– Хороший вопрос… Возможно, тогда поспокойнее был…
Со «Словнафт Ареной» российские хоккеисты расставались без особой радости. В лучшем случае: короткие шутки – короткие ответные хохотки. Бронзовых медалей на шеях призеров не замечалось.
За последние четыре года это третья бронза российской команды. Но этот состав приезжал явно не за ней. И главный виновник, как водится, – тренер, и больше никто.
– Воробьев – интересный специалист с хорошим будущим, – заводили диалог в пресс-центре финские журналисты. – Почему у вас его так разносят? Наш Марьямяки сколько турниров со сборной провалил, но по нему у нас так жестко ни разу не проходились. Вы смотрите на то, что он проиграл золото и не видите того, что выиграл бронзу.
– Россия… – философски отвечал ему коллега-соотечественник. – Здесь важно найти сакральную жертву…
