— Давайте на час позже встретимся. Мне внука не с кем оставить, —
детский плач по ту сторону телефона не оставлял нам выбора. В этом году
Валерий Радулов стал двукратным дедушкой, что лет через двадцать может
сослужить добрую службу сборной России.
— Да погодите вы! —
усмехается новоявленный дед, воспитавший Игоря и Александра не только,
как сыновей, но и как хоккеистов. — Один только ходить начал, второй еле
ползает. Хотя клюшки и шайбы уже разбросаны по квартире.
— Приобщаются.
— Как сложится, так сложится. Заставлять не будем.
Мы
встретились в «Юбилейном», где Валерий Радулов гость нередкий. Отдав
немало лет детскому хоккею, теперь он наблюдает за игроками МХЛ,
выступающими на малой арене.
— Выбираюсь все реже, — вздыхает он. —
Не то что остыл… Внуки просто немного времени оставляют. Стараюсь
ходить чтобы не заржаветь. Хоккей это ведь вся моя жизнь.
Местное
кафе с недавних пор стилизовано под сборную российских звездных
хоккеистов. На спинку каждого стула нанесена фамилия и игровой номер.
Думали, Валерий Дмитриевич сядет на тот, что с цифрой 47, а он сел на
диван.
Чем дольше мы общались, тем отчетливей улавливали какие-то
манеры и жесты братьев Радуловых: взгляд, взрывная речь с постепенным
угасанием, мимика, легкая экспрессия, незатейливо вплетающаяся в слова,
жестикуляция. Уникальная все же штука эта генетика…
Спорт, завод, либо нечто сомнительное
— Манерой катания сыновья тоже на вас похожи?
—
Вообще ни разу. Они и друг на друга-то не похожи. Катание, владение
клюшкой — все разное. Я, к тому же, в защите играл, а они, видите, атаку
предпочли.
— Сами?
— Да. С утра до вечера пропадали на
улице. Зимой — на льду, летом — на футбольном поле. Я таким же был. А
чем еще в Тагиле заняться?
— Суровый, говорят, город.
— Ну, криминала везде хватает. Что в Питере его нет или Москве? Где бы ни жил, нужно голову на плечах иметь.
— И с желанием получить легкие деньги совладать.
—
В то время выбор не широкий был. Либо ты занимаешься спортом, либо
чем-то сомнительным. Людские судьбы по-разному складывались. У кого-то
дети после армии на завод шли. Кто-то уехал из города, кого-то посадили…
— Каждому, как говориться, свое.
—
Сашка со многими земляками поддерживает отношения. Когда в
Екатеринбурге играют, те приезжают с ним повидаться. Хоккей в Тагиле —
главный вид спорта.
— А ваш Саша — главный местный символ этого вида спорта.
—
Сам он теперь редко на малую родину выбирается — со временем напряг. А
маленькими, живя в ярославском интернате, они каждое лето просились
домой — повидать нас, бабушек, друзей.
— Мило.
— Если
куда шли гулять, я по-отцовски волновался: туда не ходи, сюда не ходи—
поздно уже, осторожней. Они: «Не волнуйся, мы тут всех знаем». «Да, кого
ты знаешь? — возмущаюсь. — Уже три года здесь не живешь!».
— С фингалами возвращались?
—
В Тагиле много друзей и знакомых. Так что нет. По молодости, конечно,
всякое бывало. Но в целом нормально. Последние годы многие спрашивали:
«Как вы там жили?».
— И как?
— «Да, как и здесь», —
отвечаю. Городок небольшой, металлургический, где-то грязноватый, да, но
это наш родной город. Там немало доброжелательных людей. Спортсмены
тоже отличные появляются: Дмитрий Юдин, Олег Шатов, Максим Канунников…
— Сергей Шепелев еще.
— Мы с ним на льду не пересекались. Хотя хорошо знакомы.
— Странно, в Тагиле команд немного…
—
Шепелев, во-первых, на четыре года старше. Во-вторых, в 16 лет уехал в
Свердловск, где его и заметили спартаковские селекционеры. В Тагиле он
только на детско-юношеском уровне выступал.
— Тогда понятно.
—
Мы позже пересеклись, когда в 2004-м Игорь из «Норфолка» к нему в
«Спартак» перешел. Несколько раз кофе вместе пили, вспоминали молодость.
Девять пеших сезонов
— «Спутник», за который вы играли, в основном по Первой и Второй лиге выступал. А там ведь элементарно не спиться было непросто…
—
Спиваются слабые. Таких везде хватает. Вне зависимости от города или
лиги. Были, конечно, кто поддавал. Но это от человека зависит.
— Иногда и от зарплаты: чем меньше получает, тем больше пьет.
—
По советским меркам нам нормально платили. Мне, например — 280-300
рублей. Для сравнения, у отца, работавшего на заводе, оклад был —
220-250.
— Солидно.
— В Первой лиге еще солидней — около
350. А больше всех получали, разумеется, сборники из московских клубов —
под 500. Игроки уровня Харламова, Петрова.
— За последние годы расценки несколько изменились.
—
Мы не шиковали, но на жизнь хватало. Сейчас другие времена: детей
одевают в полный комплект формы и привозят на тренировку. А тогда даже
машину купить — проблема. Мало того, что стоила 5-6 тыс., так еще и
очередь за ней часто на годы тянулась.
— Если ни есть и ни пить за полтора года при вашей зарплате можно было на машину скопить. Ну, кстати, не так уж долго…
—
Тем не менее, на протяжении всех девяти сезонов, что играл за
«Спутник», я ходил пешком. В 1992 году перебрался в Ижевск, там обещали
помочь с приобретением авто. Но обещать, не значит сделать…
— Как говорит один наш знакомый: «Я хозяин своего слова: хочу даю, хочу беру обратно».
—
Сейчас вот на Сашкиной езжу. Сыновья постоянно предлагают: «Купить тебе
новую?» «Зачем? — удивляюсь, — Я олигарх что ли какой-то? Меня и эта
вполне устраивает».
— «Ленд Крузер» многих бы устроил.
—
После первого сезона в Северной Америке Игорь мне «девяносто девятую»
подарил. Иномарки только появлялись, но денег еще на них не было. Два
года на «Ладе» откатался и продал.
Сашка на заведенности играет
— У Валерия Ковальчука имелось для сына любимое упражнение: каждое лето Илья отрабатывал щелчки по сараю. А у вас?
—
Примерно то же самое, только вместо сарая — тыльная стена школы. Ставил
лист железа, по которому они метали шайбы. Сашка даже после сезонов в
«Квебек Ремпартс» продолжал «пулять». Со старанием работал — пару стекол
разбил. А вот Игорю не особо нравилось.
— Игорь у вас вообще поспокойней.
— Многие так считают. Но тоже может выдать. И я вспыльчивый. А в спорте без эмоций никуда.
— Не поспоришь.
— Даже с большим талантом если будешь слишком мирным на ведущие роли не выберешься.
— Владимир Крикунов про Максима Краева примерно то же сказал: «Талантливый, но слишком спокойный. Это и сгубило».
— Эмоции и характер — 70-80 процентов успеха в хоккее. Бывает, у парня есть все, кроме характера. И это «кроме» перевешивает.
— Увы…
— А бывает, характерный, но деревянный.
— Тоже вариант.
— Если к характеру добавить талант с мастерством — успех гарантирован. Но лишь у единиц так срастается.
— У вашего младшего, например.
—
Сашка на заведенности играет. Эта страсть к хоккею у нас семейная. Мой
отец работал заливщиком на стадионе, я играл. Игоря и Сашу часто брал с
собой на тренировки. Пока переодевался, они шайбы гоняли. Как-то
получалось, что парни все время на льду были. Причем, младший всегда лез
со старшими играть. Его не берут — все равно лезет.
– Идеальный хоккеист для Петра Воробьева, чья любимая поговорка: «Не пускают в дверь — лезь в форточку».
—
Саша еще проигрывать не умел — сразу в драку. Даже на брата кидался,
хотя тот на четыре года старше. Дохленький был, но не робел. Игорю
приходилось мягкость свою проявлять.
— Страшно представить, что с Александром после прошлогоднего поражения от СКА в полуфинале творилось.
—
Честно скажу: три дня его не трогал. Более-менее он отошел, когда
вернулся с матча Лиги чемпионов. Обидно, конечно — 3-0 в серии вели… Но
время лечит. Да чего сейчас ворошить? На сей раз со СКА у них все
благополучно сложилось. В финале только не срослось…
Брякнет, а потом ходит извиняется
— Бывало, что и на взрослом уровне братья цеплялись?
—
Так они же не тафгаи. У них другие функции. Максимум между ними может
небольшая стычка произойти. А прессовать или пугать соперника должны
другие.
— В семейном кругу очные встречи сыновей обсуждаете? ЦСКА, например, в этом сезоне дважды обыграл «Спартак».
— Редко. Я с Сашкой в основном о судьях говорю.
— Актуальная тема.
—
Объясняю, что бесполезно с ними спорить, если решение принято. Есть
вопросы — подойти в перерыве. В прошлом сезоне — один дисциплинарный
штраф схватил, второй, третий… «Телевидение уже сюжеты про твои удаления
снимает!» — возмущаюсь.
— А в нынешнем — еще и про споры с главным арбитром всея КХЛ.
— «Опять, — отвечает, — начинаешь. Ну замкнуло, ну бывает…».
— Действительно.
—
Но ведь каждый год одно и то же. Одну-две игры промолчит, думаешь
поумнел. А потом опять по старой. Сашка эмоции свои контролировать не
умеет. Оттуда и проблема. Дома тоже самое, кстати. Брякнет что-то, а
потом ходит извиняется.
— Вере Витальевне с вами тремя такими эмоциональными, наверное, было непросто…
—
Поначалу она не особо в наши занятия вникала. Только в Ярославле
включилась. Сейчас хоккей смотрит только когда сыновья играют. В
противном случае я иду смотреть его в другую комнату.
— Строго.
—
Хотя в нашей семье все хоккей любят: отец мой, сестра… Племянница
вообще по ночам за НХЛ следит. Или запись игры смотрит даже когда знает
счет.
— Фанат!
— Я ей тоже говорю: «Делать тебе больше нечего что ли?». Смеется…
Раньше всему были рады
— Свою хоккейную карьеру вы завершили в 32 года. Рановато…
—
Из-за детей. Поехал в Ижевск. Жена одна с ними в Тагиле осталась. А это
630 км. Пацаны занялись хоккеем, она постоянно звонила, жаловалась: «Я с
ними не справляюсь!».
— Столько энергии на четырех ногах.
— Бабушек у нас уже не было, только дедушка. Пришлось все бросить. Сразу после предсезонки пошел писать заявление.
— На что жили затем?
—
Жена на рынке торговала, я детей тренировал. В первую очередь своих,
потом чужих. Квартира имелась, на еду хватало. Через знакомых экипировку
доставали: что-то подарят, что-то незадорого продадут. Раньше всему
были рады. Так года три продолжалось.
— А потом?
— Стали
перебираться в Ярославль. Сначала Игоря отправили, затем Сашу. Вскоре
мы с женой подтянулись. Игорь, когда один жил, домой стал проситься.
— Оно понятно.
—
В 13 лет оказаться одному в чужом городе непросто. Мы не хотели
отрывать его так рано. Сам настоял. Но через три месяца что-то
сломалось…
— Как поступили?
— Сказал: «Вернешься —
закончишь с хоккеем, пойдешь учиться». Младшему попроще рядом со старшим
было. А Игорь сам себе был предоставлен. Недели три колебался, потом
успокоился.
— Остался.
— А деваться им особо некуда было. Образование ушло на второй план. В разъездах учебе немного уделяешь.
— Это правда.
—
В интернате какая система? Отучились — и на лед. Домашние задания,
зачастую, не выполнялись. Игорь хоть старался занятия посещать, а Сашку
систематически выгоняли с уроков.
— Ничто кроме хоккея не интересовало?
—
Сейчас он в компьютере хорошо разбирается, английским владеет,
по-французски немножко говорит. Но предметы вроде математики с физикой…
Там же вникать надо, понимать, учить… А, он сам не учился, и другим не
давал.
— Похоже на него.
— Из хоккейной секции его тоже хотели выгнать…
— А вот это любопытно.
— Тренер выл в трубку: «Он неуправляемый! Мне такой не нужен! Забирай!». Приезжаю за ним, а документы мне не отдают.
— Странно.
— Директор говорит: «Оставь его у нас».
— Где логика?
—
Сам не понял. Только через полтора месяца мне отдали бумаги, и мы
поехали в «Динамо». С Игорем за шесть лет в школе «Торпедо» таких
проблем не было. Сашу хватило лишь на полтора года.
Прижиться за океаном не каждому дано
— Игорь ведь еще за СКА поиграл.
— Немного.
— Десять матчей, кажется.
— Что-то вроде. Их сюда из Ярославля пятерых направили. Но вы же помните СКА тех лет…
— Лучше не вспоминать.
— Вот и он вернулся в «Локомотив». А через год уехал в Америку.
— Причем, оба брата в Америку рванули в 18 лет.
—
Агенты еще в Ярославле названивали. Насчет Александра — чуть ли ни
каждый день. Два раза в Москву ездил на переговоры. Что я только не
наслушался за это время…
— Про золотые горы и реки, полные вина?
—
Разное бывало. Агенты порой мастера пудрить мозги. А сколько случаев,
когда хорошие ребята уезжали в Северную Америку, а возвращались
никакими?
— Очень много.
— Прижиться за океаном не
каждому дано. Там никого не ждут. А кто приезжает, начинают переучивать.
Андрей Назаров, вспомните, как хорошо играл за «Динамо», а в Северной
Америке стал морды бить.
— Тренер, говорят, так решил.
— Поэтому надо было прочувствовать ситуацию. Решение в любом случае оставалось за нами.
— Решили ехать.
— Игорь решил. А неблагоприятное стечение обстоятельств его подтолкнуло.
— Что случилось?
— Только закрепился в «Локомотиве» Петра Воробьева, на одной из тренировок ему щиток пробили.
— Противная травма.
—
Ногу разбаробанило, пошло нагноение. Пока три недели лечился, место
отдали другому. А после восстановления спустили в «молодежку».
— Бывает.
— В это время агент звонит: «Поедешь в Америку?». Год он провел в лиге Онтарио, после чего подписал контракт с «Чикаго».
Игорю с тренером не повезло
— За «Чикаго» в тот момент аж семеро россиян выступало.
—
И они на первых порах ему очень помогли. Долгое время Игорь жил у
Бориса Миронова. Алексей Жамнов, капитан того «Чикаго», постоянно возил
на тренировки. Игорь Королев помогал. Коллектив в целом сложился
дружный.
— Только у Игоря с «Чикаго» не сложилось: несмотря на
добротную статистику в дебютном сезоне (пять шайб за семь матчей), его
постоянно в фарм отправляли.
— Потому что тренер (Брайан Саттер —
«Спорт День за Днем») не любил россиян. Они на том драфте 2000 года
помимо Игоря еще четверых наших взяли.
— Михаила Якубова, Павла Воробьева, Александра Баркунова и Владислава Лучкина.
—
Их самых. И никто не заиграл. Причем, если Игорь выбирался в третьем
раунде, Якубова с Воробьевым брали под 10-м и 11-м номерами,
соответственно. А они провели в НХЛ еще меньше времени.
— Раз тренер не любил россиян, зачем тогда их пачками брали?
—
Их брал генменеджер Майк Смит, славившийся симпатией к советскому
хоккею. А когда Смита через год убрали, россияне тоже постепенно стали
рассеиваться: Жамнов перебрался в «Филадельфию», Николишин — в
«Колорадо», Березин — в «Вашингтон», Борис Миронов — в «Рейнджерс»,
Карповцев — в «Айлендерс».
— Королев и Воробьев отправились в Россию.
—
Со временем наших в «Чикаго» не осталось вовсе, и лет пять потом не
было. Молодых точно Саттер «съел». Игорю, считаю, с командой не повезло.
Не его она была.
— Поэтому в 2004-м вернулся?
— Тот
локаутный сезон он целиком хотел в России провести, но его направили в
АХЛ. Поиграл до нового года и решил сорваться. Больше его в Северную
Америку не звали. Саша тоже, как видите, там не задержался.
Может, и зовет Руа в «Колорадо»…
— У Виктора Федорова была мечта: чтобы сыновья — Сергей и Федор — сыграли в одной связке. А у вас?
— Моя сбылась в Уфе. Не всегда, правда, они вместе выходили, но выходили.
— Когда впервые увидели связку братьев Радуловых, внутри что-то колыхнулось?
— Ничего особенного, как ни странно. Приятно, да, но мне было радостно уже от того, что за один клуб стали выступать.
— А когда диктор по стадиону объявлял: «С передачи Александра Радулова шайбу забросил Игорь Радулов»?
—
Волнительно, безусловно. Но счастье оно ведь не в голах. Оно в здоровье
наших парней и всех близких. Остальное — суета. Сегодня ты в хоккее, а
завтра всякое может случиться…
— Эмоциональные люди часто сентиментальны. С вами случалось?
—
Во время молодежных ЧМ бывало. Или, когда наши в Квебеке с 2:4 у Канады
отыгрались. Мы тогда, конечно, отскочили, но везет сильнейшим.
— Квебек, кстати — не чужой Александру город.
— Два года там прожил у Патрика Руа, пока за «Рэмпартс» в юниорской лиге выступал.
— Руа тогда руководил игрой «Квебека».
—
Нет, в 2004-м, когда Саша перебрался туда, Патрик занимал должность
владельца клуба и генерального менеджера. А как главный тренер он
дебютировал на следующий год.
— И сын сразу набрал 207 очков: 152 в регулярке, 55 в плей-офф.
—
За Сашей он с первого года присматривал. Накануне плей-офф, помню,
переселил к себе— чтобы тот не отвлекался. Руа как раз дом отстроил,
места хватало.
— Навещали?
— Конечно. По ходу первого сезона полтора месяца там пробыл. Через год — уже пять. Но жил отдельно — в семье. Там так принято.
— Заодно язык подучили.
— У меня с английским слабо. Поэтому с Руа немного общались. А Саша до сих пор с ним созванивается.
— В «Колорадо» просится?
— Не знаю. Может, и зовет. Ему выбирать, где играть дальше.
— Телефон, наверное, уже раскаляется.
— Ни у меня же. Это ему решать. Тут много чего нужно учесть.
«Мерседесом» теперь никого не удивишь
— Александра за последние годы часто «сватали» в СКА. А на самом деле было?
—
Один разговор точно имелся — за месяц до ЧМ-2012: тогдашний генменеджер
СКА Алексей Касатонов общался с агентом. Но до конкретики, как я понял,
не дошло. Я ведь во все это не суюсь.
— Большие деньги изменили сыновей?
—
Не сказал бы. Саша где-то не умеет свои эмоции контролировать, но это
характер, а не звездная болезнь, как считают некоторые. Ездят оба,
конечно, не на «Жигулях», но живут по возможностям. Яхты и дома не
покупают, а «Мерседесом» теперь никого не удивишь.
— Разве что розовый «Бентли» может обратить на себя внимание.
—
Саша впервые сел за руль в 22 года. Свои машины, считаю, он трудом и
старанием заслужил. Сейчас вот 18-летние пацаны только контракт в КХЛ
подпишут, сразу ключами со звездой в кружочке машут.
— Красиво жить не запретишь.
—
Вот мой воспитанник, Кирилл Дьяков, например, став в 18 лет игроком
«Югры», первым делом «Мерседес» купил. «Зачем? — спрашиваю. — Ты еще на
ногах толком не стоишь». Он улыбается: «Захотелось…».
Если у ребенка нет желания — ничего не получится
— Вы детским тренером сколько отработали?
— Семь лет в общей сложности. Работа непростая. Терпения большого требует.
— Иногда — огромного.
—
Дети разные. Одни взрывные, как мой Сашка. Другие флегматики. К каждому
свои ключики нужны. Из-под палки нельзя. Если у ребенка нет желания —
ничего не получится.
— Многие родители с таким утверждением не согласны.
—
Я с некоторых поражаюсь. Орут с трибун, чуть ли ни матом: «Дава-а-а-й,
игра-а-а-й!». Я своих никогда не принуждал. Им самим хоккей был в
радость.
— Генная предрасположенность, видимо.
— У моего приятеля двое детей занимались хоккеем, но в 11 и 13 лет закончили — интерес пропал.
— «Переели»?
— Да. И никакой палкой их не заставишь снова полюбить игру.
— На силу мил не будешь.
—
Меня несколько раз звали детским тренером в школы Питера и Москвы.
Категорически отказывал. Как вспомню эти «пионерлагеря» — хождения
строем, поездки, сборы… Пацанам 9-10 лет и за каждого ты в ответе.
Переехав в Питер, я с этой работой завязал.
— Неблагодарная она.
— Молодежный хоккей еще можно рассмотреть. А для детского возраст уже не тот у меня
Сошников упертый
— Агентской или скаутской деятельностью заняться не пытались?
— Когда сыновья играли в Северной Америке была задумка. Они же отговорили…
— Чего так?
—
«Семьей, — говорят, — лучше занимайся. Внуки появятся — помощь
понадобиться. Хватит двух хоккеистов, вечно отсутствующих дома нет».
— Тоже верно.
—
Тренеры и скауты они ведь тоже вечно «бездомные». Сейчас вот живем меж
двух городов. То в Питере с внуком помогаем, то в Москве.
— Оно поспокойней.
—
Своих воспитанников я к тому же выпустил уже — Кирилл Дьяков, Сергей
Твердохлебов. Про него, правда, не слышно в последнее время…
— За Нижний Тагил прошлый сезон отыграл.
— В Высшей лиге есть еще ряд пацанов, которых я вел с пяти лет и до выпуска. А один из таких в этом сезоне дебютировал в НХЛ.
— Кто?
— Никита Сошников.
— Удивили.
— Да, тоже мой… Хороший парень, часто общаемся. Перед тем, как поехать в «Торонто», звонил мне, советовался.
— Что посоветовали?
— «Если желание есть, — говорю, — не боишься трудностей, уверен — тогда езжай». Он упертый, с характером, с детства такой.
— Ну вам к таким не привыкать…
—
У Сашки ведь тоже с «Нэшвиллом» не сразу срослось. Его ни раз в АХЛ по
ходу дебютного сезона отправляли. Хотя очки он и там и там набирал.
— Самолюбие его такие решения, наверняка, задевали.
—
Еще бы! Звонил агенту, кричал в трубку: «Да пошли они все…. Я, вижу,
что сильнее. Лучше домой поеду». Тот еле его успокоил. Позже мне
объяснили, что в «Нэшвилле» система такая. Будь ты хоть юный Гретцки,
все равно должен сначала пройти через фарм.
— Набить шишек.
—
К тому же, в тот год у них очень сильная конкуренция в атаке была —
Арнотт, Эрат, Хартнелл, Легванд, Вашичек, Форсберг, Кария. Зато
следующий сезон он целиком отыграл в НХЛ.
— И набрав в 87 матчах 62 очка, вернулся в Россию…
—
У него год контракта с «Нэшвиллом» оставался. Начали переговоры по
продлению. С агентом они просили $4,5 млн. за сезон, клуб давал не
больше $4 млн. А тут вариант с Уфой. «Салават» принял его условия, и он
уехал.
— Чем серьезную бучу в хоккейном мире поднял…
—
Скандал, конечно, знатный получился. Надо было, наверное, доиграть
контракт. Но что сделано, то сделано. Тем более, вопрос вроде
урегулирован, и теперь он спокойно может возвращаться в НХЛ.
