Андрей Потайчук вернулся туда, где восемь лет назад
начиналась его тренерская карьера. В числе его и Милоша Ржиги подопечных,
кстати, в том «Спартаке» был защитник Виктор Костюченок — один из ассистентов
Вадима Епанчинцева ныне. Заняв в минувшей «регулярке» предпоследнее место на
«Западе», красно-белые на три четверти сменили свой тренерский штаб, сохранив
лишь наставника вратарей Стефана Перссона. И если сравнить новый штаб с тем,
что был у «Сарыарки» перед прошлым сезоном, отличий найдется немного. Тогда,
правда, сезон в качестве главного начинал Потайчук, одним из ассистентов
которого являлся Епанчинцев. Теперь вышло наоборот.
Пока не миллионер
— Любопытно будет, Андрей, увидеть вас на лавке
«Спартака» без Милоша.
— Действительно, получилось, что после СКА наши
профессиональные пути разошлись. Ржига, правда, звал затем в «Авангард», но я
уже обо всем с «Югрой» договорился. Возникни предложение чуть раньше —
откликнулся бы. Теперь же я рад вернуться в «Спартак», клуб, где я делал первые
шаги как тренер, клуб, с которым связано много позитивных эмоций и
воспоминаний. Буду стараться вновь принести ему максимум пользы.
— Оставшись после ухода из СКА без работы, вы
рискнули переключиться на непростую работу с детьми. Родители учили, как надо
тренировать?
— Как только попытались — сразу созвал родительское
собрание. Говорю: «Это моя работа, и все будет так, как я решу. Не надо
вмешиваться».
— Поняли?
— По крайней мере лезть перестали.
— Зато слухи о вас нехорошие полезли…
— В «Крыльях» я тренировал ребят 2000 года рождения,
и за эти восемь месяцев чего только на меня не наговаривали. С зарплатой 45
тысяч, конечно, не зашикуешь, но у меня все-таки есть кое-какое имя в хоккее,
было бы глупо его подобным марать.
— Вы как-то сказали: «Я всегда готов помочь
’’Крыльям’’ чем могу. Был бы миллионером — купил бы родной клуб». То есть вы еще
не миллионер или передумали?
— Не миллионер. Как только стану — обязательно
куплю. У «Крыльев» стадион практически в центре стоит. Его надо
отремонтировать, и площадка будет готова принимать матчи КХЛ. Надо помнить, что
«Крылья Советов» — легендарный клуб, с традициями, не хуже ЦСКА, «Динамо» и
«Спартака».
— А если без патриотического рвения, вы
действительно считаете, что в Москве пойдут на «Крылья», при том что в городе
есть еще три команды и одна в соседнем Подольске?
— Пойдут. В Сетуни любят хоккей и разбираются в нем,
атмосфера там отличная. Выпускники школы «Крыльев» чуть ли не каждый год
драфтуются в НХЛ. Туда детей через всю Москву специально возят, приходят болеть
на их матчи. На команду КХЛ пойдут тем более.
— Вообще, странно, что вы, уроженец Темиртау, попали
в «Крылья», а не в «Устинку» или «Трактор», куда чаще всего привлекали
казахстанцев…
— На меня обратили внимание во время всесоюзных
соревнований, куда мы ездили в составе сборной Казахстана (она базировалась на
игроках «Устинки»). Пригласили в юношескую сборную СССР, а уже там заприметили
«Крылья». Звонил селекционер клуба Борис Длугач.
— Сейчас Борис Михайлович при ФХР начальник
юниорских сборных команд РФ.
— Он ничего мне не обещал. Только поступление в
институт. Но после выпускного года я оказался на первой, и, как оказалось, не
на последней для себя тренировке «Крыльев».
— А в институт как — поступили?
— Да, в физкультурный. Недавно, кстати, открывал
диплом. Написано: «Специальность — тренер».
— Редкий случай для нашей страны: человек работает
по специальности.
— Мне повезло. Так что тренировать официально имею
право…
— На малой родине часто бываете?
— Несколько раз в год приезжаю в Темиртау. Там
родители, родственники. Чаще не позволяет занятость, к сожалению.
Ржига говорил: «Слишком хорошо все идет. Надо
спровоцировать»
— Как профессиональный тренер, скажите, кто более
тяжелый в управлении хоккеист — Мозякин или Ковальчук? Вы с обоими в разное
время поработали.
— По характеру это два разных человека. Илья,
например, более импульсивный. Серега тоже эмоциональный, но поспокойнее. Помню,
в «Атланте» был момент, когда Ржига не поставил Мозяку на игру.
— Даже такое бывало?
— Да. И Серега, кстати, спокойно отнесся. Более того
— на следующий матч вышел вдвойне заряженным. Две шайбы, кажется, отгрузил.
— Ковальчука год назад тоже отстраняли от плей-офф.
— Но какой была его реакция, мы с вами не знаем и
можем только догадываться. Он в этом плане непредсказуем.
— Мозякин ведь как кубковый игрок при вас раскрылся,
когда в Кубке Гагарина — 2011 набрал 21 очко за «Атлант».
— Тот плей-офф для всей команды очень ярким во всех
отношениях был. По раздевалке, помню, развешивали спичи, карикатуры. Во время
полуфинала, например, нарисовали Атланта, тормозящего поезд. Я лично занимался
этим.
— Рисовали?
— Нет, идеи подкидывал. У нас были два парня,
отвечавших за видео, — фанаты своего дела. Они и воплощали задуманное.
Мотивация в играх, когда все «от ножа», очень важна.
— Владимир Юрзинов, замечая, что в «Динамо» все
спокойно, устраивал провокации. Вы в штабе Ржиги практиковали?
— Да, Милош любил так делать. «Андрей, — говорил он,
— слишком хорошо все идет. Надо спровоцировать».
— Как это выглядело?
— На тренировках всегда есть люди, валяющие дурака.
Он выдергивал одного из таких, кричал на него, что для остальных становилось
сигналом.
— Милош — хороший психолог?
— Очень. Вот вам зарисовка. Выиграли матч, на
следующий день тренировка. Ржига берет кофе, заходит в раздевалку. Общается с
ребятами некоторое время, выходит на лед и дает совсем не те упражнения, о
которых мы за несколько минут до этого с ним договаривались.
— Поворот…
— Я в недоумении: «Милош, мы ведь другое
планировали…» «Я, — говорит, — почувствовал позитивное настроение команды.
Тренировка должна быть такой же». Он подобным нюансам серьезное внимание
уделяет.
$500 и 500 тысяч рублей
— Вы нам рассказывали, что в СКА, будучи ассистентом
главного тренера, получали 500 тысяч рублей в месяц. Не уточнили мы тогда —
различные бонусы к этой сумме насчитывались?
— Бонусов не было, имелись только общекомандные
премии. Игроки и тренеры делили их в равных пропорциях. А размер определялся
перед началом сезона.
— Размеры штрафов тоже так определяются? «Югра» —
кстати, при вас на должности генменеджера — однажды порадовала бумагой,
согласно которой форвард Никита Точицкий был оштрафован за опоздание на 50
тысяч рублей.
— «Тарифы» устанавливает руководящий состав клуба, а
ребята, подписывая перед началом сезона соответствующую бумагу, соглашаются с
ними. Система премирования и депремирования существует в каждом клубе. Расценки
везде свои.
— Александр Королюк, вышедший из семьи, где было 11
детей, мечтал о большом доме. А юный Потайчук о чем грезил?
— Точно не о больших деньгах. Нашим приоритетом была
сборная. Помните, шлемы Jofa красные?
— С надписью СССР?
— Ага. Вот мы все очень хотели его примерить.
— В таком вы сыграли на МЧМ-1990.
— Да, хоть и стали вторыми, команда очень
талантливая собралась: Зубов, Юшкевич, Жамнов, Славка Козлов, Оксюта, Паша
Буре, который был на год младше. Многие впоследствии играли в НХЛ.
— Конкретно — 14 человек.
— Эта лига на стыке эпох стала, кстати, новой мечтой
для парней нашего поколения.
— Тем не менее, если говорить о насущном — первую
достойную зарплату на что потратили?
— Не помню. Она только в Чехии достойной стала.
— Намного достойнее отечественной?
— В последнем сезоне за «Крылья» получал 500
долларов в месяц. В Чехии 3000. Выходит, в шесть раз достойнее.
Оксюта мог разом 10 стаканчиков съесть
— Свой странный 67-й номер вы в «Спарте» впервые
примерили?
— Нет, уже в Финляндии. Привычный 22-й, под которым
семь лет отыграл в «Крыльях», оказался занят, взял 67-й. В «Спарте» я под 19-м
выходил.
— Хорошо не под 68-м — для российского хоккеиста в
Праге было бы дерзко.
— Я в цифры на спине никакого символизма не
закладывал. Уже потом мама подметила, что 6+7=13, а это несчастливое число. Но
я не заморачивался.
— За руль иномарки тоже в Чехии впервые сели?
— Да, клуб выделил «шкоду». На второй сезон пересел
на «форд фиеста». В «Крыльях» два последних года на «Жигулях» ездил — «Лада»
седан, «пятерочка». В предпоследний год клуб купил пять машин на команду.
— Как делили пять «пятерочек»?
— Кому обещали, тот и получил. Сергею Золотову дали,
Мише Волкову, мне и еще кому-то.
— Вы упомянули Романа Оксюту. Его часто вспоминают
как чрезвычайно талантливого форварда, который не смог перебороть свою лень.
— Рома действительно интересный человек: здоровый,
умел забить — настоящий снайпер, но очень упрямый.
— В «Анахайме» недолго выходил в связке с Теему
Селянне и Полом Кария.
— Хоккеист он, безусловно, талантливый. Что
любопытно — играл без изоленты.
— То есть?
— Просто брал любую клюшку (а они тогда деревянные
были), мотал верх — и на лед.
— Это композитные клюшки можно не мотать, но чтобы
деревянные…
— У Ромы еще одна особенность имелась — мороженое
любил. Разом мог съесть 10 стаканчиков.
— А горло?
— Нормально, не болел.
— Самый большой на вашей памяти талант, который не
раскрылся?
— Сергей Мартынюк из Ярославля.
— На драфте НХЛ года ушел в один год с Зубовым,
Немчиновым, Козловым — его «Монреаль» выбрал.
— Он на юниорском уровне очень сильно смотрелся.
Потом исчез. Последний в карьере сезон, кажется, в саратовском «Кристалле»
провел.
— Так и есть, в 27 лет завершив карьеру.
— В хоккее, увы, нередко случается, что подававшие
огромные надежды юниоры на взрослом уровне раскрыться не могут.
