Представьте, что до покорения Эвереста осталось совсем чуть-чуть, вы
засыпаете перед последним марш-броском, а когда просыпаетесь,
обнаруживаете себя у подножия. Вокруг никого. Кто сделал эту подлую
вещь, кто остановил триумфальное восхождение? Вы никогда не увидите
этого человека, но поставлены перед фактом: на Эверест придется
подниматься заново.
В такой ситуации оказались российские паралимпийцы, которых не
допустили до Игр в Рио. Петербургская теннисистка Полина Шакирова — одна
из них. Она успела побывать первой ракеткой мира среди юниоров,
добралась до 25-й строчки рейтинга ITF и сделала все возможное, чтобы
попасть на Паралимпиаду. Несмотря на то что сделать это не удалось,
Полина решила заново взойти на Эверест, пройти еще один четырехлетний
цикл и отобраться в Токио-2020.
Теннис на колясках — для Петербурга хорошо знакомый вид спорта.
MegaFon Dream Cup уже пять лет проводится именно здесь, а организатором
выступает мобильный оператор «МегаФон» в рамках благотворительной
кампании. Этот турнир — флагманский в российском теннисе на колясках, он
первым вошел в календарь ITF, первым вышел из категории Futures. Уже в
2016 году Международная федерация ITF повысила его уровень до ITF 2.
Призовой фонд составил $18 000 — настоящий прорыв для отечественного
тенниса на колясках. Но самое главное, что игроки, участвуя в MegaFon
Dream Cup, зарабатывают рейтинговые очки. Особенно это актуально для
россиян. Важнейшие рейтинговые очки являются пропуском на крупнейшие
международные соревнования.
Об этом, а также о допинге, рекламных контрактах и Марии Шараповой
корреспондент «Спорта День за Днем» поговорил с 21-летней теннисисткой,
недавно поступившей в Санкт-Петербургский государственный институт
культуры.
Пишу картины маслом
— Вы решили сделать акцент на учебе после того, как не попали на Паралимпиаду?
—
Вовсе нет. Я планировала поступить в институт вне зависимости от того,
что случится на Паралимпиаде. Закончив школу несколько лет назад, я
нигде не училась, хотя хотела, но времени на это не было.
— Спорт не бросите?
— Нет, продолжаю тренироваться.
— Теннисом ваши интересы не ограничиваются. Вы хотите стать профессионалом и в других областях?
—
Мне всегда нравилось рисовать. Сейчас, наверное, правильнее будет
сказать, что я пишу картины, поскольку делаю это маслом. Также нравится
изучать языки, хотела бы стать профессиональным переводчиком.
— Какими языками собираетесь овладеть?
— Сейчас изучаю английский, затем, скорее всего, примусь за испанский или китайский.
— Вы ведь профессиональный спортсмен, как можно успевать учиться и тренироваться?
—
Первый месяц было трудно, привыкала к новому графику, не все шло так
гладко, как хотелось. Тренировалась один раз в неделю. Сейчас буду
заниматься три-четыре раза в неделю.
— Готовитесь к какому-то турниру?
— Да,
совсем скоро в Москве пройдет чемпионат России — это единственный
турнир, в котором я планирую принять участие в этом сезоне. Почти
составлен календарь на следующий сезон.
— По юниорам вы занимали первое место в рейтинге ITF, реально ли достичь этой позиции среди взрослых?
—
В теннисе на колясках юниоры имеют право заявляться и в свою сетку, и в
основную. Это помогает набраться опыта и без особых проблем
переключиться на взрослый теннис. Хотя некоторые пропадают, ничего не
добиваются, другие постепенно растут и достигают хороших результатов.
Рекламных контрактов никто не предлагал
— Не секрет, что на турнирах Большого шлема огромные призовые. В теннисе на колясках они гораздо скромнее?
—
У нас достаточно скромные призовые. Конечно, они зависят от того, как
далеко ты прошел в турнире. Если не пройдешь первый круг, не получишь
никаких призовых — бывает и так.
— Летает ли с вами на международные турниры команда — тренер, массажист, мама?
—
Последние несколько лет летала либо одна, либо с тренером, у которого
не всегда есть возможность посещать турниры. В клубе, где я занимаюсь в
Петербурге, нет ни директора, ни массажиста, ни врача. В этом смысле мы
испытываем некоторые сложности. Только тренер — больше никого.
— Сами не хотите стать тренером?
— Возможно, такие мысли возникали, но в ближайшие десять лет я вряд ли буду этим заниматься.
— Кто законодатель мод в теннисе на колясках?
— Голландия. Не знаю, как у них это получается, но в топ-10 четыре женщины из этой страны, да и во второй двадцатке их хватает…
— Но ведь Голландия не самая теннисная страна… У них так развита инфраструктура?
— Возможно. Результаты говорят сами за себя.
— Наверное, в Петербурге все гораздо хуже, чем в Голландии?
—
Вовсе нет, в плане условий для тренировок меня все устраивает.
Я занимаюсь на кортах, где все отлично оборудовано, хорошие корты,
раздевалки и прочее. Но главное — у меня есть тренер. Я занимаюсь на
теннисных кортах «Жести», так называется спортивный комплекс, около
шести лет.
— На каком покрытии?
— Хард.
— В теннисе на колясках играют на других покрытиях?
— В Европе обычно выступаем на грунте, есть турниры на ковре и траве. На траве мне, кстати, играть еще не приходилось.
— Наверное, для вас особое значение имеет родной питерский турнир MegaFon Dream Cup?
—
Да, это крупнейший турнир по теннису на колясках в России, куда
приезжают игроки из множества стран. Турнир полностью соответствует
своей категории ITF 2, отлично организован, всегда царит уютная
обстановка, и я всегда с большим удовольствием участвую в нем. Важно,
что есть возможность заработать рейтинговые очки, не выезжая за границу.
Знаю, что ребята из Испании, Польши, Литвы, Африки с удовольствием
прилетают в Петербург на наш турнир, организаторы всегда стараются
провести экскурсию для гостей города. Мне кажется, совсем скоро турнир
сможет подняться еще на ступень и достигнуть категории ITF 1.
— Какой ракеткой вы играете?
— Ракеткой компании Babolat.
— Это ваш спонсор?
— Нет, просто она удобна, мне комфортно ею играть, рекламных контрактов никто не предлагал.
— В теннисе на колясках мячи стандартной жесткости или мягкие, которые летят с меньшей скоростью?
— Стандартные мячи, они летят так же быстро, как в обычном теннисе.
— Вы видели вживую Марию Шарапову, Роджера Федерера и других великих теннисистов. Наверное, сделали много селфи?
— Нет, мне достаточно того, что я просто их видела. Мне неудобно лишний раз беспокоить людей ради фотографии (смеется). Зачем кому-то доказывать, что я их видела, если я сама об этом знаю?
— У вас есть кумир?
— Кумира нет. Есть некоторые игроки, которые мне очень нравятся.
— Кто именно?
— Новак Джокович, Александр Зверев, Милош Раонич…
— На турнирах, в которых вы играете, сколько работает судей, есть ли фиксация скорости подачи, Hawk-Eye?
— Фиксация подачи есть, но только в турнирах высоких категорий. В основном у нас все то же самое: судьи, болбои.
— Вы измеряли скорость подачи?
— Мне очень интересно измерить, но пока у меня не было такой возможности.
Мне бояться нечего
— Пропуск Паралимпиады стал для вас ударом?
—
До последнего не могла поверить, что нас не допустят. С учетом того,
сколько было вложено сил, сколько потрачено времени и финансов… Почти
достигнув своей цели, ты вдруг понимаешь, что из-за абсурдной ситуации
на Паралимпиаду тебя не пустят.
— Для вас это психологическая травма?
—
Последние три года я участвовала в турнирах, чтобы набрать рейтинг. В
какой-то момент мне это удалось, я была 25-й в мире. Если бы сохранила
рейтинг, у меня были бы все шансы отобраться. За полгода до Паралимпиады
я уже понимала, что, скорее всего, не полечу туда. Однако я старалась
до последнего.
— Как часто вы встречались с инспекторами ВАДА?
— Раза три-четыре у меня брали допинг-пробы. К счастью, ничего не обнаружили. Мне бояться нечего, я ничего не принимаю.
— У вас столько профессиональных обязанностей и хобби… Остается ли время на общение с друзьями, какие-то вечеринки?
— Пока с этим трудно (смеется). Но пытаюсь все успевать.
— У вас есть мечта?
— Хочу попасть на Паралимпийские игры в Японии и еще кое-что…
— Паралимпиада важнее, чем турниры Большого шлема?
— Возможно, хотя оба результата являются показателем успеха.
