Один из самых жестких защитников в истории российского хоккея —
о хоккее в Волжске, силовой борьбе, Дарюсе Каспарайтисе, Андрее Назарове
и Дамире Рыспаеве.
Есть люди, которые задом поворачиваются. Я не такой
— Сезон вы начинали в качестве спортивного директора «Динамо» Балашиха….
—
Ну да. Сначала я был там старшим тренером, помощником Анатолия
Антипова. После сезона меня назначили спортивным директором. Но, можно
сказать, мы не сошлись характерами. По обоюдному соглашению сторон
контракт был расторгнут, и уже в начале сезона остался вне игры. А до
этого я отказался от многих предложений, ведь надеялся, что я буду
работать в «Динамо».
— Не сошлись характерами с тренерами или руководством?
—
Не хочется комментировать. Это мое личное. Это издержки работы. Люди
бывают разные — характерные и без. Есть люди, которые задницей
поворачиваются. Я не такой. Я прямой человек и могу всю правду в лицо
сказать. Из-за своей честности и страдаю. Три месяца я сидел без работы,
пока в качестве старшего тренера меня не пригласил наставник «Ариады»
Андрей Царев. С начала ноября я начал работать в Волжске. Но у Андрея
Александровича начались проблемы со здоровьем. Поэтому пришлось провести
рокировку, меня сделали и. о. главного тренера. Пока Царев лечился,
я возглавлял команду. Моим помощником был Валентин Анатольевич Снигирев,
который уже 11 лет в Волжске. После Нового года появились финансовые
проблемы. Есть информация, что в следующем году команда уже не будет
выступать в ВХЛ. Хотя это был самый стабильный клуб в лиге. Хоккей — это
практически герб города. Хорошая детская школа, много воспитанников
играют в ВХЛ и КХЛ…. Но руководство делает все, чтобы оставить клуб.
Вроде бы «Нефтехимик» хочет сделать свой фарм-клуб в Волжске — это было
бы здорово. Но все зависит от руководства Республики Марий Эл. Если они
проявят заинтересованность, выкупят стадион, то хоккей будет жить.
— В Волжске любят хоккей?
— В Волжске
живут хоккеем. Помню, когда еще сам игроком выступал в «Дизеле»,
«Ариада» заняла третье место. Там был настоящий хоккейный бум, каждый
человек ходил в клубном свитере. Жалко, что так получается.
Стараюсь учиться каждый день
— 22-е место в турнирной таблице ВХЛ — почему такой результат?
—
Все складывается из мелочей. Я пришел в команду не с начала сезона, без
меня была проведена селекционная работа. Хотя ответственность за
результат с себя не снимаю. У меня было время, хотя и немного.
Но финансирование сыграло роль. Видно, что финансирование немного нас
подкосило. Это было психологически тяжело. Мы делали все для того, чтобы
подняться в турнирной таблице, но очень большой груз давил нас вниз.
Эти проблемы, безденежье… Когда объявляют, что ты не увидишь того, что
заработал, руки опускаются. Я всегда играл в топ-клубах без проблем
с финансированием, но все равно ребят понимаю. Приходилось объяснять
хоккеистам, что сначала ты работаешь на имя, а потом имя — на тебя.
Говорили им, что такие ситуации должны только закалять. В последних
десяти играх ребята были молодцы, я преклоняю перед ними голову. Они
показывали просто уникальный хоккей. И самое главное — была самоотдача,
только при ней возможен рост профессионального игрока.
— До этого вы возглавляли «Дизель». Уже понимаете, насколько тяжела тренерская ноша?
—
Да. Я очень благодарен Дмитрию Корягину, который был в «Дизеле»
генеральным директором, что он плавно перевел меня из игрока в тренеры.
Но проблема была только во мне. Ты сидишь в раздевалке рядом с игроками,
а тебя объявляют главным тренером. С этими ребятами ты вчера пиво пил,
а сейчас должен ими руководить. Два-три дня я просто в потолок смотрел,
не знал, что делать. Да, были вначале проблемы, не хватало опыта. Когда
сезон закончился, Дмитрий Николаевич отправил меня в Высшую школу
тренеров Лесгафта в Питере. За год я был на двух семинарах, почерпнул
много интересных вещей. Там работают настоящие профессионалы. ВШТ дала
мне толчок в тренерской работе, научила, как поддерживать игроков
на одном функциональном уровне, как вытаскивать команду из ямы и т. д.
Как игрок я это знал, но быть тренером — совсем другое. Это такие
тонкости! Сейчас я стараюсь учиться каждый день. Как говорится, учиться,
учиться и еще раз учиться.
Да, я нарушал режим. Но внаглую, в день игры — такого не было
— Андрей Николишин с ходу возглавил клуб КХЛ. Вы этому не удивились?
—
Когда приходит новый тренер, любая команда преображается. Каждый игрок
хочет показать себя. Видно, что, когда Андрей только-только пришел
в «Трактор», команда заиграла по-другому. Поэтому он попал в плей-офф.
Но на следующий год стало ясно, что ему не хватает тренерского опыта.
Ему нужно было начать с ВХЛ, «повариться» в этой «каше», почувствовать
себя тренером. Но я не оценщик, просто это мое сугубо личное мнение.
Андрей — хороший человек, мы с ним и в «Динамо» играли, и в Америке
пересекались.
— ВХЛ — это школа для тренеров?
— Да,
отличная школа — и для тренеров, и для игроков. Это трамплин для КХЛ.
Хоккей здесь растет каждый год, средний возраст игроков только
омолаживается.
— Вы признавались, что в молодости нарушали режим. Как сейчас с такими игроками боретесь?
—
Да, я нарушал режим. Но есть определенное время для этого — день
отдыха. Чтобы внаглую, в день игры кто-то в команде нарушал — такого
не было. Если ты как-то «отдыхал», это сразу видно на льду. Хоккей
не обманешь. Все ребята профессионально относятся к своим обязанностям.
— Андрей Разин использует розовые майки для провинившихся. Как вам такая идея?
— У каждого тренера свои прибамбасы. Я такие санкции не использую.
— В недавнем интервью ваш друг Дарюс Каспарайтис
заявил, что главная проблема российского хоккея — отсутствие защитников
уровня его, Житника, Юшкевича. Вы согласны?
— Да, абсолютно
согласен. Когда я вернулся в Россию в 2000 году, была тенденция — искали
хороших центральных нападающих. Потом не было крайних форвардов. Сейчас
не хватает защитников. Все идет от школы. Молодые защитники приходят
необученные, а тренеру некогда заниматься с ними отдельно. От нас
требуют результат, а мы спрашиваем с игроков вдвойне.
— В КХЛ сейчас есть жесткие защитники — такие, какими были вы, Каспарайтис?
—
С Каспарайтисом мы с 13 лет вместе в школе учились, у нас одинаковый
характер — как в хоккее, так и в жизни. Он не любил уступать нигде,
в какую бы игру мы ни играли. Благодаря этому мы и стали, как говорят,
жесткими защитниками. Но и сейчас в каждой команде КХЛ есть хоккеист,
который старается играть жестко. Хотя персонально выделить кого-то
не могу.
Поддерживаю Рыспаева во всех отношениях
— Александр Юдин вот жалуется, что игроки КХЛ стали слишком нежными, что буйных сейчас мало.
—
Согласен. Мне сейчас симпатизирует игра ЦСКА — агрессивная
с максимальным движением. Ребята сами ищут силовую борьбу. И такой
хоккей смотрится. Но снова все зависит от школы, от обученности игроков.
Смотришь КХЛ, поражаешься, что нет ни одного силового приема за период.
А силовая борьба — один из важнейших компонентов. Я считаю, что она
на втором месте после тактики. Ты обязан нагнетать на соперника,
выигрывать в единоборствах, сопротивление должно быть везде. Канадцы
не дураки, прекрасно это понимают. Не зря в мировом хоккее они сейчас
первые.
— В Советском Союзе учили силовой борьбе?
—
Да, учили, но по-другому. Всегда мы играли в баскетбол без правил,
в регби. Постоянно нас лбами сталкивали. У Тарасова было упражнение
«убей канадца» — разбегаешься и в борт ударяешься со всей дури. Нам
всегда было к чему стремиться, ради чего бороться. Покататься
на искусственном льду было за счастье. Но сейчас другое поколение….
Хотя пройдет время, они поиграют, а потом тоже будут ругать следующее
поколение.
— Сейчас все обсуждают тафгая «Барыса» Дамира Рыспаева. Как вы к этому явлению относитесь?
—
Кто его обсуждает? Интернетчики эти? Да, у него свое амплуа, он
выполняет свою работу. Я поддерживаю Рыспаева во всех отношениях.
Конечно, видел один момент, когда он бил в голову сзади, — так нельзя
делать. В общем, я считаю, что в каждой команде должен быть такой
человек. Неправильно говорят, что Рыспаев не умеет играть в хоккей. Он
умеет, только у него другие задачи. Он дерется не ради драки, а ради
команды, положительного результата.
КХЛ не хватает таких тренеров, как Назаров, и таких игроков
— То есть работа Андрея Назарова вам симпатична?
—
Мне нравятся его харизма, стиль игры его команды, постоянная жесткая
силовая борьба. Побольше бы таких тренеров! И игроков такого плана, как
Назаров. И хоккей в КХЛ будет гораздо интереснее.
— Но вот в СКА у него не получилось.
—
Не знаю, что у него там не получилось. Возможно, политический переворот.
И с ребятами какие-то проблемы были. Мне трудно судить, это внутренняя
кухня.
— Вы его помните по «Динамо»? Он ведь не был тафгаем?
—
Назаров был здоровый, с хорошим кистевым броском. И щелчок тоже был.
Нападающий силового плана. Уже в Америке он стал профессиональным
тафгаем.
— Из него мог бы получиться классный нападающий?
—
Вряд ли высокого уровня. Но, думаю, он мог бы стать хорошим, средним
нападающим, игроком-работягой. Не «пианистом», а тем, кто таскает рояль.
— В одном из интервью вы говорили, что Дарюс Каспарайтис мог бы быть отличным тренером. Почему?
— Он везде был бы на виду. Постоянно были бы склоки на льду, со всеми тренерами бы «зарубался», ругался, спорил.
— Вроде Скудры или Разина?
— Типа того.
Может, даже еще круче. Он мог бы поднять такую шумиху в КХЛ! А то, что
у него не получилось стать тренером… Он же в СКА работал. Сейчас он
вроде в Швеции с семьей. Может, какие-то жизненные проблемы мешают. Если
бы жена русская была, здесь бы больше бывал. У каждого своя судьба.
У меня вот получилось. И я очень благодарен, что мне помогли плавно
подойти к тренерской работе. Если бы каждый, кто заканчивал карьеру,
становился тренером, представляете, сколько бы их сейчас было! А это
все-таки тяжелейший, колоссальный труд.
