Сергей Яровой шел вдоль ледовой площадки «Хоккейного города», за
бортом которой юные хоккеисты в полных масках разыгрывали шайбу.
Возможно, среди них растет новый Сушинский, Ковальчук или Хализов, а
может быть, никто и матча в КХЛ с НХЛ не проведет — путь из юниоров в
профессионалы тернист и непредсказуем.
Тренером Яровой работает два десятка лет, и это далеко не звездный
статус. Такие начинают в хоккейных «шахтах» с самым сырым материалом,
детьми, постепенно поднимаясь наверх. Большая часть его игровой карьеры
прошла на другом конце страны — в ангарском «Ермаке». Там же он начинал
как тренер. В Питер перебрался десять лет назад, поработал за это время
во многих детско-юношеских спортшколах города и отлично понимает, что
они собой представляют. Последние три сезона Сергей Александрович
возглавляет команду МХЛ «СКА-Серебряные Львы», с которой пусть не
быстро, но прогрессирует.
Стоять в цеху было невыносимо
— А правда, Сергей Александрович, что по завершении игровой карьеры вы работали на заводе?
— Правда. А до этого еще водителем маршрутки.
— Серьезно?
— Да, было дело. Середина
девяностых — время для всех в стране непростое. Надо было как-то на хлеб
зарабатывать. Желательно — с маслом.
— В ту пору хоккеисты едва ли зарплатами выделялись…
—
Получали примерно так же, как в среднем по стране. Но мы не ради денег
играли, а потому что нравилось. Экономили, но жили нормально.
Накоплений, правда, особо не имелось. Вот и пришлось по окончании
карьеры развозить людей по городу.
— Долго водителем проработали?
— Нет.
Вскоре пошел на химкомбинат в Ангарске. Но и там не задержался. После
стольких лет в хоккее стоять на одном месте в цеху было невыносимо.
Попросился в детскую школу «Ермака». Так началась моя тренерская
карьера.
— Среди обывателей бытует мнение, что на хоккеистов надо обязательно орать. Особенно на молодых. Иначе не услышат. Заблуждение?
— У кого мозги имеются, поймут без крика. На таких если кричишь — чтобы взбодрить. А будешь орать — не факт, что услышат.
— Как говорится, хочешь быть услышанным — говори тихо?
—
Есть такие, что хоть криком, хоть шепотом — как об стену горох. Ты ему,
допустим, и так и сяк объясняешь: «Не подключайся в атаку!» — а он все
равно лезет вперед. Что сзади проваливается, команду подводит, этого не
понимает. Вот в такие моменты эмоции и закипают у тренера.
— Многих же родители уськают: «Покажи себя, будь активнее, чтобы тебя заметили».
—
Тоже случается. Бывает, отдают парня в хоккей, надеясь на
гипотетические миллионы от контракта в КХЛ и НХЛ, вот и требуют с него. И
ладно, когда мальчишке нравится хоккей. Есть же такие, кому он поперек
горла, но родители все равно заставляют: «Надо!», «Давай!», «Вперед!»
— Как-то слышал, одна мамаша орала на сына: «Мы на твою форму сто тысяч потратили, а ты по шайбе попасть не можешь!»
—
Ой, иногда такие кадры попадаются, думаешь: «Бедные дети!» Не понимают
они, что насильно мил не будешь. Процесс занятия хоккеем должен в первую
очередь радость самим мальчишкам приносить. Кайфует он от того, что
делает на льду, — будет расти. А если насилует себя на каждой тренировке
— ничего не выйдет. Может, он, условно, в «Что? Где? Когда?» играть
хочет, а его на лед тянут.
Прихватило сердце, вышел на игру
— Свою самую экстремальную детскую тренировку помните?
—
Минус тридцать, улица, Ангарск. Шайбы, в штангу попадая, надвое
разламывались. По пятнадцать минут катались и шли в теплушку, которая
стояла рядом. Отогревались — и опять на лед.
— Лицо обжигает мороз, душу греет любимое дело.
—
Ледовых дворцов не имелось, лед сами вместе с родителями заливали. Мы
любили хоккей, жили им. До сих пор за каждую неудачу переживаем, хотя
столько лет уже в этой игре.
— В тренерском деле нервы, кажется, вообще стальные должны быть…
—
Сбои случаются. Пару раз, допустим, сердце прихватывало перед игрой.
Партнеры в чувство приводили: капель накапали каких-то — и вперед.
— На матч вышли?!
— Да. А куда деваться?
— Решающий, что ли?
— А у нас все в том
сезоне решающими были. Очков хронически недоставало, так что на каждую
игру как на последний бой настраивались.
— Переход из детского хоккея в молодежный для тренера — это как для игрока из молодежного в профессиональный?
—
Нет, попроще. МХЛ — молодая лига. Это раньше здесь до 23 лет ребята
играли. Теперь ценз снизился до 20, а средний возраст лиги составляет
18,3 года. Поэтому те, с кем сейчас занимаются в детско-юношеской школе,
завтра могут оказаться у нас на тренировке. Соответственно, и тренеры
из ДЮСШ не должны растеряться в МХЛ.
Алтыбармакян и Полодян с детства нестандартными решениями выделялись
— Как вас судьба в Питер забросила?
— По
семейным обстоятельствам уехали. Уже здесь пригласили в ГСДЮШОР «Питер».
Год проработал в ХК «Питер» у Николая Маслова, царствие ему небесное,
потом в «Неве» взялся за команду 1996 года рождения, а после их выпуска
получил приглашение из «Львов».
— Жизнь команды МХЛ — это в основном автобусы?
— Уже поезда. Реже — самолеты.
— Среди ваших подопечных в «СКА-Серебряных Львах» сын Виталий. Косые взгляды ловите?
—
А с чего мне их ловить? На площадке и в раздевалке он такой же игрок,
как и остальные. По самочувствию может и пропустить смену, может и
присесть, если выпадает. Никаких поблажек.
— Правда, что в Ангарске вас отец Сергея Кривокрасова тренировал?
—
Правда. Мы с Сергеем по «Золотой шайбе» вместе катались, а его отец,
Владимир Николаевич, нас тренировал. Хорошие времена были. Мы тогда не
заморачивались — деньги, НХЛ… Просто в свое удовольствие играли,
кайфовали от того, что на льду находимся. Разве что в ЦСКА мечтали
попасть…
— Кривокрасов в итоге попал.
— Да. А спустя пару сезонов уехал в НХЛ.
— Теперь в НХЛ метит уже ваш бывший подшефный
Андрей Алтыбармакян. Вообще любопытно получается — Кавказ в хоккей
включается: Алтыбармакян, Полодян, Манукян, Гелашвили, Мняцян.
Тенденция?
— Сложно сказать. Мои кавказцы — Андрей и Леша —
родились в Питере. Они еще с детской спортшколы «Серебряных Львов»
нестандартными решениями выделялись. Интересно действовали,
по-спортивному нагло, могли шайбу подержать, повозиться с ней. Эти
качества у них сохранились.
— Маневренные ребята.
— Алтыбармакян и
подсесть может, и уйти, и передачу отдать — пластика у него хорошая.
Василий Глотов, который сейчас в системе «Баффало», а до этого за нас
играл, тоже небольшой парень, в схожем стиле действовал. Они оба в
большей степени за счет характера прут. Появление ребят с кавказскими
корнями, думаю, разнообразит хоккей, добавит ему новых красок,
определенного колорита и географию расширит. Ведь мы все по большому
счету одна хоккейная семья, и чем больше нас будет, тем мы будем
сильнее.
Большинство нынешней молодежи не смотрит хоккей
— Один из ваших предшественников на посту главного
тренера «Серебряных Львов», Александр Прокопьев, часто говорил: «До этой
молодежи сложно достучаться. Каждый себе на уме. Сушинский приходит к
ним на тренировку — они его обыденно воспринимают». Вы долго искали
ключи к этому поколению? И нашли ли?
— Сушинский, кстати, и к нам
приходил. Несколько тренировок и матчей провел с нами на тренерской
лавке. Он тогда сильно помог по розыгрышу большинства. И, кстати, в том
сезоне мы в последний раз в плей-офф выходили…
— И как ребята на появление Су-33 отреагировали?
—
С воодушевлением. Не каждый день хоккеисты такого уровня работают с
ними. Жаль, в силу занятости у Юрьича не всегда получается. А так —
всегда ждем. Но большинство нынешней молодежи, действительно, не смотрит
хоккей. Я сам постоянно диву даюсь: «Вы хотите играть в хоккей, но не
хотите его смотреть — как так?»
— «Чукча не читатель, чукча писатель»?
—
Не сказать, что хоккей им неинтересен, просто, за редким исключением,
они не живут игрой. В гостиницу залегли — телефон или планшет в руки,
есть забава. В наше время не во всех номерах телевизоры были. Да и в
каждом по четыре-пять человек селили. Что там сидеть? Скучно. Шли гулять
до начала игры или тренировки. Сегодняшние ребята другие.
— Если их спросить, кто такой Владимир Викулов, ответят?
— Если ответят, лично я удивлюсь.
