Никита Трегубов чуть голос не сорвал — так радовался серебру! Британцу Дону Парсонсу он «привез» всего 0,02, а самому невезучему скелетонисту в истории Олимпиад латышу Мартинсу Дукурсу — 0,13. Золото досталось корейцу Юнну. Подтвердилась тенденция, согласно которой в скелетоне золото берут хозяева Олимпиад. Как Александр Третьяков в Сочи. Сейчас его на Игры не пригласили, но Россия все равно взяла медаль в мужском скелетоне. Для 23-летнего Трегубова это вторая Олимпиада, и он уже с медалью. Бедняга Дукурс добыл два серебра Игр, в Пхенчхане вообще остался без медали, а ведь он так мечтал о золоте…
Корреспондент «Спорта День за Днем» пообщался с тренером сборной Петербурга по скелетону Николаем Куликовым, который рассказал несколько любопытных историй про человека, принесшего России второе серебро в Пхенчхане.
Предложение Московской области, от которого нельзя отказаться
— Трегубов поначалу пытался стать футболистом в школе красноярского «Енисея». На ваш взгляд, перед скелетоном полезно заниматься другими видами спорта?
— Абсолютно. Чем больше, тем лучше.
— Как победить страх, чтобы скатиться по ледяному желобу головой вперед?
— Я сам катался на бобе. Скажу честно, что нет никакого страха ехать по трассе. То же самое как на автомобиле по дороге.
— Ехать вперед ногами, как саночники, наверное, чуть легче психологически?
— Вперед головой еще лучше. Центр тяжести еще ниже ко льду, а обзор еще лучше. Если управляемый скелетон, то не должно быть никакого страха.
— В сборной России ощущалась конкуренция Трегубова с Третьяковым?
— Они друзья. Я думаю, что там была не конкуренция, а Трегубов перенимал все лучшее, что было у Третьякова. И вот результат.
— Тяжело, наверное, дружить с конкурентом за медали…
—Если учитель и ученик ведут правильный образ жизни и у них идеал стать нормальным человеком, а не получить какую-то побрякушку в виде медали, то я думаю, что это нормально. А если они будут бороться за место под солнцем, то загрызут друг друга. И результата не будет.
— Когда вы впервые увидели Трегубова?
— Осенью 2012 года мы с сыном поехали на этап Кубка Европы в Кенигзее. (Павел Куликов — питерский скелетонист. — «Спорт День за Днем».) У Трегубова это был первый старт. Он собирался выступать за сборную Армении, но почему-то передумал и приехать в Кенигзее выступать за сборную России. Должен был выступать мой сын, но Трегубов занял его место.
— В 19 лет Трегубов занял шестое место на Олимпиаде в Сочи. Можно было тогда представить, что через четыре года у него будет серебро?
— Никита легко мог получить там бронзу, но были некоторые тонкости, которые не учел тренерский состав. Подробности я говорить не стану. Меня в Сочи не было, а это только слухи.
— Саночник Семен Павличенко после неудачного выступления в Пхенчхане пожаловался на свой инвентарь. В скелетоне насколько он важен?
— В моем понимании, 25 процентов — это успех самого спортсмена, еще 25 процентов — успех саней, 25 процентов — успех коньков у скелетона, а оставшиеся 25 процентов — взаимодействие с тренером, товарищами по сборной и удача.
— Качественные сани стоят 1,5-2 млн. рублей. Скелетон, на котором можно выиграть олимпийскую медаль, обходится дороже?
— Хорошие скелетоны для России поставляются от 5 до 10 тысяч евро.
— В начале сезона вашего сына обидели со скелетоном. Трегубов получал все самое лучшее?
— Думаю, что он здесь абсолютно не причем. Это, видимо, идет какая-то тотальная травля моего сына со стороны президента федерации бобслея и скелетона Александра Зубкова и главного тренера (Данила Чабана. — «Спорт День за Днем»), который ему подчиняется. Думаю, эта связка не хочет, чтобы спортсмен из Петербурга выступал на Олимпийских играх.
— Зубков воспринимает только своих людей?
— Он воспринимает больше свой карман. Если Зубкову выгодно, он будет помогать человеку, если нет — не будет. Хотя он должен быть над схваткой, как независимый президент федерации. Однако Зубков находится на ставке в московском спортивном клубе «Воробьевы Горы», где развивается скелетон, и, естественно, он тащит оттуда спортсменов.
— Травля Павла до сих пор продолжается?
— Да, это вообще общая болезнь российского спорта. Если человек не соглашается выступать за Москву, то он теряет поддержку у тренеров, которые, как правило, возглавляют российские федерации. Трегубов выступал за Красноярский край, а перед этим сезоном Московская область сделала ему предложение, от которого нельзя было отказаться. И он пошел, чтобы ему никто не мешал.
Семь дней на защиту
— Два подиума Трегубова на этапах Кубка мира-2017/18 давали основания для такого успешного результата в Пхенчхане?
— Это лакмусовая бумажка перед Олимпиадой. Еще в Сочи было видно, что у Никиты достаточно крепкие нервы и большие амбиции. В нынешнем сезоне он, конечно, боролся на этапах Кубка мира, но насколько я понимаю, его главной целью была Олимпиада.
— Тогда еще не было известно, допустят Третьякова на Игры или нет.
— Он железно шел вторым номером. Не было абсолютно никаких сомнений, что он станет участником Олимпиады.
— Надо было еще получить приглашение МОК.
— К Трегубову не было никаких претензий. Был один случай с мельдонием, но ему помог мой сын Павел Куликов, который отбил не только свои проблемы с мельдонием, но и всей сборной. В том числе Никиты Трегубова.
— Любопытно.
— У всех, у кого брали анализы в начале 2016 года, нашелся мельдоний, а он выводится до девяти месяцев. Вот у ребят и остались в организме какие-то нанограммы или миллиграммы. Всех хотели снять. Никто не знал, как с этим бороться. Даже такая звезда, как Мария Шарапова, получила дисквалификацию.
— Что было дальше со скелетонистами?
— Я допросил Павла с пристрастием: «Принимал ты мельдоний или нет? Для меня это очень важно. Защищать тебя или нет». Он мне откровенно ответил: «Как нам в сборной прекратили давать, я больше ни одной таблетки не ел». Это было в июле 2016-го. Хорошо, говорю, тогда будем защищаться. У нас было семь дней на защиту. Мы обратились к министру спорта Виталию Мутко.
— Как он отреагировал?
— Сказал, что Павла Куликова мы не бросим. Поможем. Дадим юристов. Ждем один день, второй, третий… Никакой помощи нет. Обращаемся в федерацию, там отвечают: «Ничем помочь не можем. Только можем дать юриста за 150 тысяч рублей, чтобы он мог написать судебный иск». Мы тогда связались с нашим общим другом Алексеем Зубаковым, юристом-международником. Сначала он помог нам подготовить письмо к Мутко, а потом к главе ВАДА Крейгу Риди. Главный аргумент — исследований по мельдонию не проводилось, сколько он выводится, неизвестно, а Павел Куликов с прошлого лета его не употреблял. Давайте проведем лабораторные опыты, а потом будем наказывать спортсменов. Риди это услышал, провели расследование, и амнистировали всех спортсменов, у кого были следы мельдония. В том числе и Трегубова.
Использованы фото: AP
