В течение полугода, в рамках серии публикаций о выдающихся сотрудниках Лесгафта, мы рассказывали об олимпийских чемпионах и призерах, их наставниках, ученых. Все они были связаны с университетом имени Лесгафта, поскольку либо обучались в нем, либо работали. Сегодня мы обратимся к биографии Петра Францевича Лесгафта, в честь которого назван Национальный государственный университет физической культуры и спорта Санкт-Петербурга.
Сначала он занимался бальзамированием тела императрицы, а в зрелые годы подвергался преследованиям со стороны царских властей. Для студентов же он был человеком, который вдохнул новую жизнь в анатомию, считавшуюся «мертвой» наукой.
Сначала Александр II уволил его из университета, а затем он забальзамировал его мать
Петр Францевич Лесгафт появился на свет 8 (20) сентября 1837 года в семье ювелира, выходца из Германии, Иоганна Петера Отто Лесгафта, который принял русскую культуру. Иоганн Лесгафт, подобно Андрею Штольцу из Гончаров, полностью соответствовал своему немецкому происхождению: он был педантичен, дисциплинирован, строг и не требователен к себе.
Воспитание, основанное на подобных принципах, оказало влияние и на его сына – Петр вел аскетичный образ жизни и нечасто прибегал к услугам извозчика. Он также был строг к внешнему облику студентов, критикуя их за показные украшения и косметику. По Лесгафту, личность должна была проявляться в знаниях, а не во внешних деталях.
В юности Петра определили на работу в аптеку, где он занимался растиранием порошков и сушил травы. Семье требовались финансовые средства, а отец полагал, что таким образом сын быстрее освоит труд. Петр Францевич находил удовлетворение в работе, однако монотонность аптекарского труда его не привлекала. Поэтому он принял непростое для ребенка решение – вопреки мнению отца, он покинул аптеку.
Иоганн Лесгафт был крайне расстроен этим поступком и упрекал сына. Однако, осознав, что изменить его решение невозможно, он просто отмахнулся, сказав: «Делай, как знаешь!». Этот период оказался сложным для Петра, поскольку он ощущал свою ненужность. Но тогда старший брат Александр поддержал Петра и способствовал его поступлению в немецкую гимназию. Там Лесгафта прозвали «занозой» из-за постоянного потока вопросов, адресованных педагогам.
Получив аттестат с серебряной медалью, Лесгафт стал студентом Медико-Хирургической Академии, и уже на третьем курсе его внимание привлекла анатомия.
Уже в студенческие годы он находил применение своим знаниям, работая с останками людей и животных. Поступая в профессора, он настаивал на том, чтобы его ученики изучали предмет не по учебникам, а посредством практической работы. Петр Францевич полагал, что студент, зубривший тексты, обладает хорошей памятью, но не способен к логическим выводам и, обладая теоретическими знаниями, растеряется при решении конкретных задач. Поэтому студенты пересдавали Лесгафту экзамены по 10 раз. И только досконально изучив предмет на практике, они получали зачет.
Благодаря своей наблюдательности Лесгафт привлек внимание профессора Венцеслава Грубера, основателя крупнейшего в России музея анатомии. Грубер отличался строгими требованиями и мог не без труда заставить студента повторять курс. Однако в Лесгафте он увидел значительный потенциал и сделал его своим помощником.
Не успев завершить обучение в университете, Лесгафт был приглашен Грубером для помощи в бальзамировании тела императрицы Александры Федоровны, супруги Николая I и матери Александра II. За успешное выполнение этой задачи 23-летний Лесгафт был награжден суммой в 300 рублей.
В 1865 году он защитил диссертацию «Об окончании продольных мышечных волокон прямой кишки у человека и некоторых животных» и получил степень доктора медицины. Три года спустя Грубер порекомендовал Петра на должность экстраординарного профессора кафедры физиологической анатомии Казанского университета.
Лесгафт начал свою преподавательскую деятельность с неудачного начала. Первая лекция оказалась неудачной: молодой преподаватель, чрезмерно взволнованный, читал плохо, что вызвало недовольство аудитории. Однако Петр Францевич смог совладать с собой, и последующие лекции отличались сочетанием энергичности и глубоких знаний, благодаря чему студенты приветствовали его аплодисментами. Студентам настолько нравились двух-трехчасовые лекции Лесгафта, что зал был заполнен даже в праздничные дни и по воскресеньям. А Петр Францевич вызывал восхищение у коллег своим трудолюбием.
Лесгафт придерживался передовых взглядов и активно способствовал тому, чтобы женщины имели возможность работать врачами, не ограничиваясь лишь литературным изображением в романе Чернышевского «Что делать?». В 1870 году ему удалось добиться, чтобы ученица повивального класса Евгении Мужскова стала первой в России женщиной, занимавшей должность прозектора.
Лесгафту приходилось сталкиваться с противодействием консервативного большинства в совете Казанского университета. Эту партию поддерживал попечитель учебного округа, а старые профессора принимали решения, которые можно было расценить как реакционные. Зачастую принимались решения, вызывающие подозрения в коррупции.
Не вынося сложившуюся ситуацию, Лесгафт решил обнародовать имеющиеся проблемы, и в 1871 году опубликовал в «Петербургских Ведомостях» статью под названием «Что происходит в Казанском университете».
«В прошлом ноябре администрация университета направила всем заведующим кабинетами циркулярное письмо с просьбой сообщить о планируемых ремонтных работах в помещениях, находящихся в их ведении. В частности, я обратился с запросом о необходимости ремонта оконных рам в рабочих комнатах института, мотивируя его тем, что поперечные перекладины многих рам существенно прогнили. Учитывая, что студентам, в силу характера их работы, часто приходится заниматься непосредственно у окон, а негерметичные рамы не обеспечивают достаточной защиты от холода и ветра, это может негативно сказаться на здоровье молодежи».
В январе или феврале на казенную квартиру переехал вновь избранный проректор Кремлев. В мае мне стало известно, что правление отложило ремонт оконных рам анатомического института до следующего года из-за нехватки университетских средств, однако в то же время разрешило обустройство сада возле квартиры проректора, который также являлся членом правления, – сообщал Лесгафт.
Лесгафт также отмечал случаи несоблюдения правил при пересдаче экзамена. Петр Францевич не делал обвинений в коррупции, однако четко продемонстрировал, как попечитель округа игнорировал нарушения, допущенные одним из студентов. В конечном итоге, этот студент был зачислен.
Эпоха Александра II характеризовалась явным противоречием, что наглядно проявилось в деле Лесгафта. Император декларировал необходимость открытости, чтобы общество могло поднимать вопросы и доводить их до сведения властей. Однако, когда Лесгафт выявил недостатки в подготовке врачей в высшем учебном заведении, возник скандал, и Александр II издал распоряжение, по которому Петр Францевич был отстранен от преподавательской деятельности и поставлен под неофициальный контроль.
Работа в военных учебных заведениях и восхищение английской культурой
Положение Лесгафта было крайне тяжелым. Чтобы обеспечить пропитание жены Елизаветы и сына Бориса, ему пришлось продавать своё имущество. Однако, финансовые трудности были не самым болезненным для Петра Францевича. Больше всего его огорчала утрата аудитории, которой он мог передавать свои научные знания.
Недостаточно сильный духом мог бы попытаться избежать трудностей при помощи алкоголя. Однако поступил иначе Лесгафт, не желая отступать. На помощь пришел давний друг – Грубер. Венцеслав Леопольдович сам был сторонником передовых идей и осознавал, что его ученик стал жертвой системы, защищающей собственные интересы, а не благо общества.
Ему удалось найти возможность для Лесгафта – он распорядился, чтобы тетрамидило занятия в женском кружке при Военно-Медицинской академии. Этот кружок, по сути, являлся одним из первых учебных заведений, где могли получить медицинское образование женщины. При руководстве Лесгафта число слушательниц достигло ста.
Несмотря на выданный ему «волчий билет», Лесгафту удалось вновь вернуться к преподавательской деятельности. В этом ему помогло влияние Грубера, мнение которого учитывалось руководством Военно-Медицинской академии. Кроме того, Военным министерством руководил Дмитрий Милютин, человек образованный и отличавшийся гуманным подходом.
Студентки ценили Лесгафта за его честность и открытость. Он всегда был расположен к беседам с ними и полагал, что педагог не должен применять наказания или чрезмерно осыпать учеников похвалами. По мнению Лесгафта, использование похвалы и наказания для стимулирования учебного процесса оказывает воздействие лишь кратковременное, поскольку со временем студенты к этому привыкают.
Благодаря реабилитации, в 1875 году Лесгафт получил от Военного министерства возможность отправиться в заграничную командировку. В России год назад ввели всеобщую воинскую повинность, что обусловило необходимость пересмотра системы подготовки армии. Возникла потребность в подготовке преподавателей гимнастики, которые бы занимались улучшением физической подготовки новобранцев.
С целью получения опыта у зарубежных коллег Лесгафт был направлен за границу. В рамках этой поездки он посетил 27 городов, расположенных в 13 странах. По возвращении он подготовил труд, посвященный принципам физического развития, и организовал курсы для подготовки военных офицеров.
В своей работе он сделал вывод о важности всестороннего развития человека. Изучив историю Древней Греции, он обратил внимание на то, что там интеллектуальное воспитание сочеталось с физическим развитием. Для воплощения своих идей в жизнь молодому человеку необходимо физическое совершенство. А чтобы эффективно управлять своим телом и добиваться наилучших результатов при минимальных затратах, требуется интеллектуальное развитие.
Лесгафт критиковал немецкую систему подготовки, которая делала акцент на упражнениях с отягощениями. По мнению Лесгафта, подобный подход не способствовал гармоничному развитию организма. Он отмечал, что, несмотря на силу рук, человек, прошедший такую подготовку, может потерять ловкость и гибкость. Кроме того, немцы упускали из виду развитие ног. Какой смысл в человеке, обладающем сильной верхней частью тела, но с недостаточно развитыми ногами?
Петр Францевич рекомендовал брать пример с англичан. В отличие от немцев, которые делали акцент на физической силе, англичане уделяли значительное внимание играм, способствующим развитию ловкости у молодежи. Эти же подходы Лесгафт внедрил и в российскую систему образования.
Продолжить работу в Военно-Медицинской академии профессору не удалось. Генерал Вановский, занявший место Милютина на посту военного министра, распорядился закрыть курсы Лесгафта.
После реабилитации Петр Францевич немедленно нашел применение своим знаниям и навыкам – с 1878 по 1884 год он занимал должность второго прозектора в медицинской академии под руководством профессора Грубера. В 1884 году ему была предоставлена должность приват-доцента в Петербургском университете.
Преподаватель физкультуры основал собственные курсы для коллег, однако подвергался преследованиям со стороны царской власти
В Санкт-Петербургском университете Лесгафт пользовался огромной популярностью среди студентов. Его слушатели были восхищены его энергией и способностью оживить, на первый взгляд, сухую науку – анатомию.
Его студент, иммунолог Сергей Метальников вспоминал:
«Его лекции отличались необыкновенной выразительностью. Он не просто описывал изучаемые явления, а стремился, насколько это возможно, представлять их наглядно. Он хотел, чтобы каждое его слово сразу же находило подтверждение у слушателей. Для этого он в ходе лекции демонстрировал различные препараты или части тела, предлагая каждому слушателю ощупать их руками.
«Могли ли вы когда-нибудь видеть подобное? Это самая восхитительная картина, которую только можно вообразить», – произнес он, показывая на какой-нибудь образец пораженной ткани.
Наибольшую ценность представляли его лекции тем, что он не просто передавал знания по анатомии, но и раскрывал широкое научно-философское мировоззрение, отличавшееся красотой и гармоничностью.
Это был единственный в своем роде профессор-учитель».
Фридрих Лесгафт настаивал на том, чтобы его ученики не просто запоминали информацию, а умели ее анализировать и делать выводы. Он полагал, что биологические знания лучше всего приобретаются не посредством учебников, а через непосредственное взаимодействие с окружающей действительностью. В связи с этим он организовывал для студентов посещения медицинских учреждений и промышленных предприятий, где демонстрировал влияние трудовой деятельности на здоровье и состояние костной системы и внутренних органов.
Лесгафт не ограничивался только медицинскими знаниями и постоянно расширял свой интеллектуальный горизонт. Он изучал математику, теорию сопротивления материалов и аналитическую механику.
Петр Францевич отличался усердием и трудился по 15-18 часов в день. Он не требовал к себе особых условий – одевался скромно и передвигался по городу пешком. После лекций он занимался научными исследованиями и изучал зарубежную научную литературу.
Лесгафт придерживался идеи непрерывного саморазвития и высказывал неоднозначную точку зрения на вакцинацию. Он не разделял представления о том, что человек, ведущий малоподвижный образ жизни, употребляющий большое количество пищи и напитков, может получить иммунитет от заболеваний исключительно благодаря инъекциям. Профессор считал, что укрепление здоровья и защита от болезней должны достигаться посредством физической активности.
За пределами университетского корпуса Лесгафт организовал занятия в своей квартире, расположенной на Фонтанке, дом 18. Лекторский зал всегда был переполнен, и желающие посещать его вынуждены были стоять из-за недостатка посадочных мест. Однако это не препятствовало слушателям записываться на курсы даже за год до их начала.
Лесгафт не только разрабатывал теоретические основы, но и применял их в своей работе. Он принимал пациентов на дому, отказываясь брать с них плату, даже если они настаивали. Он не учитывал социальный статус пациентов – оказывал помощь как влиятельным политикам (например, к нему за помощью обращался Петр Дурново, дворянин и министр внутренних дел, чтобы вылечить своего сына), так и бедным крестьянам. Последние приезжали к нему в Петербург из сельской местности, и он проявлял к ним тепло и внимательное отношение.
Лесгафт отличался аналитическим мышлением. Он умел распознавать нарушения в костях и суставах по звукам, которые издавал человек при ходьбе.
Иннокентий Сибиряков, купец первой гильдии и известный благотворитель, был глубоко впечатлен творчеством Лесгафта. Стремясь отблагодарить профессора за его труд, он осознавал, что тот не примет денежное вознаграждение. В качестве альтернативы Сибиряков предложил Петру Францевичу направить средства на общественно полезное дело – создание биологической лаборатории. Для реализации этой инициативы Сибиряков передал Лесгафту 200 000 рублей и дом, расположенный на улице Бассейной, который оценивался в 150 000 рублей.
Лесгафт дал согласие, поскольку теперь у него появилась возможность основать собственное учебное заведение и ощущать полную независимость. В Петербургском университете, где он занимал должность приват-доцента, он не имел подобной свободы распоряжения аудиториями. В любой момент более опытный преподаватель мог потребовать, чтобы он покинул аудиторию. Ему предлагали занять должность заведующего кафедрой, однако с условием преподавания анатомии по установленной на естественном факультете методике: в течение года, а не двух. Профессор, осознавая, что это негативно скажется на качестве обучения, отклонил это предложение.
В своей биолаборатории Лесгафт имел возможность организовать всё по своему усмотрению. В 1896 году он учредил Высшие научные курсы, предназначенные для подготовки воспитателей и руководителей физического воспитания. Эти курсы стали первыми, осуществлявшими подготовку преподавателей физической культуры.
Фактически, Лесгафт создал теоретическую базу школьной физической культуры. Он установил, что физические упражнения должны учитывать возрастные особенности.
Лесгафт уделял особое внимание развитию ловкости у будущих преподавательниц, чтобы они могли обучать этому детей. Он возражал против использования тяжелых железных палок, характерных для немецких методик. По мнению Лесгафта, кости детей еще не достаточно сформированы для подобных нагрузок, что может привести к травмам.
Лесгафт считал, что игры необходимы для развития детей, поскольку они помогают им приобрести ловкость и усвоить принципы соблюдения правил. Он объяснял это тем, что дети немедленно реагируют на нарушение установленных ограничений. Таким образом, у каждого участника проявляется чувство ответственности перед обществом.
По мнению профессора, ключевым инструментом учителя физкультуры является словесное объяснение, а не демонстрация. Если преподаватель ограничивается лишь показом упражнения, ученик может его воспроизвести, не понимая сути происходящего. Школа, согласно Петру Францевичу, должна развивать у ребенка способность к логическому мышлению. Поэтому учитель должен словесно разъяснять, как выполнять упражнение, чтобы ребенок мог самостоятельно представить, проанализировать и, таким образом, научиться более эффективно управлять своим телом.
Именно так преподавал Лесгафт, до тех пор пока в 1901 году его не перевели из Петербурга. Со временем Петр Францевич не стал придерживаться устаревших взглядов и оставался верен передовым идеям. В 1899 году правительство Российской империи ввело временные положения, предусматривавшие отчисление студентов, проявлявших политическую активность, и направление их на военную службу.
183 студента Киевского университета были призваны на военную службу, что вызвало протест, в результате которого 4 марта 1901 года студенты провели митинг возле Казанского собора. Действия полиции были направлены на пресечение демонстрации.
Недовольство этой ситуацией побудило Лесгафта к сбору 98 подписей противников, после чего он направил протест министру юстиции Муравьеву и министру внутренних дел Синягину. В ответ на подобное неповиновение правительство распорядилось отправить Лесгафта в ссылку по причине его «неблагонадежности».
Ему потребовался год, чтобы вернуться в столицу. Тем не менее, это не положило конец преследованиям. В 1905 году Высшие научные курсы, готовящие воспитателей и руководителей физической культуры, были закрыты, а Лесгафт был уволен по причине ненадежности.
Несмотря на трудности, он продолжал свою деятельность и в период самой острой фазы Первой Русской революции основал Высшую вольную школу, где при ней были организованы вечерние занятия для рабочих.
В нынешних сложных условиях, когда общество настаивает на выборе позиции, Лесгафт придерживался нейтралитета и рассматривал человека прежде всего как личность, а не как совокупность политических убеждений:
«Он постоянно объясняет мне, что является социал-демократом, – говорит Петр Францевич, называя фамилию. Но мне безразлично, какой у него политический уклон. Пусть он будет социал-демократом, эсером – это не имеет значения для меня. Главное – прояви себя как личность, как человека! Ведь сейчас он только и говорит: «Я, видите ли, социал-демократ!,», – вспоминала
диалог с Лесгафтом Вера Фигнер.
В здании Вольной школы полиция обнаружила литературу, находившуюся под запретом. На вопрос о том, кому принадлежат эти книги, Лесгафт заявил: «Ответственность за них лежит на мне, я один». Ему предлагали указать на студентов, но профессор ответил, что не желает быть осведомителем.
В 1907 году правительство ликвидировало Вольную школу, признав её политически ненадёжной организацией. Это было вызвано опасениями властей относительно рабочих собраний.
Пётр Лесгафт скончался в 1909 году. В 1919 году Высшие курсы были реорганизованы в Государственный институт физической культуры, который в 1924 году получил его имя.
Студенты университета получили 378 олимпийских медалей, включая 190 золотых, а также более 900 золотых наград на чемпионатах мира и Европы.