«Отец был целиком посвящен футболу. Вся его жизнь была связана с футболом. Проблемы футбола интересовали его так же, как и личные проблемы», – начал рассказ о своем отце Аркадии Алове Владимир.
А ведь и сам Владимир Аркадьевич футболу предан не меньше. 3 июля ему исполнится 87 лет, а он до сих пор работает в университете Лесгафта и готовит свой 14-й выпуск студентов.
«Спорт День За Днем» продолжает цикл очерков, посвященных выдающимся лесгафтовцам. И сегодня пойдет речь о династии Аловых. Аркадий в годы войны работал милиционерам и организовал легендарный блокадный матч, а потом тренировал «Зенит». Владимир отсудил более 100 матчей чемпионата СССР и трижды вошел в десятку лучших судей страны.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Аркадий Алов: организовал блокадный матч, провалился в «Зените», но заложил фундамент команды
Аркадий Алов поздно начал играть в футбол – в 18 лет. Тогда он пришел в команду при Кировском заводе, выступавшую в чемпионате Ленинграда. Сейчас спортсмен, столь поздно начавший карьеру, не закрепился бы даже в Медиалиге. Но в 1930-е годы в СССР в футбол играли настоящие любители, совмещавшие спорт с работой, потому у таких парней, как Алов, были шансы найти себя на высоком уровне.
И Алов нашел себя. За год он пробился из шестой команды первенства города в третью. А на третий год футбольной карьеры Алов выступал за сильнейший клуб чемпионата. В 1937-м году нападающего заметил главный тренер ленинградского «Динамо» Михаил Бутусов.
Аркадий Иванович впечатлил наставника тем, что хорошо открывался в штрафной соперника – он тонко ловил момент, чтобы на скорости отклеиться от защитника и поразить ворота соперника.
Это качество помогло 23-летнему Алову сразу закрепиться в составе «Динамо». В игре против московского «Буревестника» он забил гол и сделал две голевые передачи, а «Динамо» выиграло со счетом 9:1. Всего 24 матчах дебютного чемпионата СССР Алов забил 14 голов.
Алов стал одним из главных любимцев ленинградских болельщиков. Всего в довоенный период он забил 27 голов в 68 матчах чемпионата СССР.
Во время Великой Отечественной войны Алов не был отправлен на фронт. Он решал не менее важные задачи в тылу – боролся с предателями и диверсантами. Алов, как и другие футболисты «Динамо», был направлен на службу в милицию. В его цели входило вылавливать диверсантов, которые сигнальными ракетами наводили немецкую артиллерию на стратегические объекты. Да и некоторые советские граждане представляли не меньшую угрозу, чем немцы. В блокадном Ленинграде, помимо героизма и стойкости людей, были негативные явления – бандитизм, спекуляция и т.д. И потому роль милиции была высока как никогда. За свою службу Алов в 1943 году был награжден медалью «За оборону Ленинграда».
Через 11 месяцев после начала войны Алову пришлось вспомнить о своем футбольном прошлом. Городские власти поручили ему и играющему тренеру Валентину Федорову собрать команду для организации футбольного матча.
Существует историческое заблуждение, что этот матч был организован для поднятия духа жителей блокадного города. Это историческое упрощение. Истинная цель была более глобальной:
«В литературе решение о проведении матча трактуется так, будто начальство думало не про футбол. Оно сначала думало о гораздо более важной вещи. Оно думало об очистке города, ведь на город в связи с потеплением, в связи с приходом весны приближалась эпидемия. Канализация не работала с января. Город был завален нечистотами, не убирался вообще – то есть, сплошные горы щебня, бетона, кирпичей, оставшихся от разрушенных зданий. И самое главное – трупы. Огромное количество трупов находилось под снегом, на чердаках, в квартирах, которые обезлюдели. Некому было рассказать о смерти, все умерли. А также были случаи, что многие люди не сообщали в дом управы о чьей-то смерти, чтобы получать паек. Представляете себе, обстановочка!
И было принято решение по грандиозной очистке Ленинграда. В ней принимали участие люди, которые и так каждый день работали выше нормированного рабочего дня; которым на выходе с предприятия лом давали в руки. Представляете себе: подъемы на шестой этаж, чтобы убирать чердаки…
Поэтому городские власти и Ленфронт задумались о том, как завершить эпопею очистки города каким-то огромным молодежным праздником. И было принято решение о проведении первого спортивного дня Ленинграда, а не одного какого-то футбольного матча. Весь город с раннего утра занимался спортом: бесконечные соревнования в парках, бег по улицам, велосипедисты, показательные матчи баскетболистов, волейболистов, соревнования на Неве. Балтийские моряки – соревнования по гребле на Неве. Тысячи. Сотни тысяч молодых людей были вовлечены в этот праздник. А футбольный матч завершал этот праздник. Он начинался в 5 часов вечера. Это было последнее мероприятие.
Поэтому говорим не о том, как матч кто-то задумал. Задумали не матч, а грандиозный физкультурный праздник», –отмечает
историк Алексей Дунаевский.
При наборе футболистов Алов и Федоров взаимодействовали с военным советом для отзыва игроков с фронта. Не всех удалось отозвать – разведчик Евгений Архангельский был слишком ценным кадром для военных операций.
Тем не менее, матч 31 мая 1942 года провели. Некоторые футболисты были настолько истощены голодом, что не могли бегать. Но они показали несгибаемый характер, а игра стала символом стойкости блокадного Ленинграда. Алов забил два мяча, а «Динамо» переиграло «Команду Н-ского завода» со счетом 6:0. Через неделю был проведен матч-реванш, закончившийся со счетом 2:2.
Эти игры так впечатлили партийное руководство, что оно отправило ленинградских динамовцев в большое турне по стране, цель которого – поднять дух трудящихся. В Москве они сыграли с московскими одноклубниками и «Спартаком». А в 1944 году провели матч в Петрозаводске против московских «Крыльев Советов». Это была первая игра после освобождения Карело-Финской ССР.
После войны Алов продолжал совмещать службу в милиции с игрой за ленинградское «Динамо». Послевоенный Ленинград был криминальным городом, и милиционеры не могли расслабиться:
«Это была полная разруха! Если бы вы видели Казанский собор тогда, не узнали бы. Трущобы были прямо в колоннаде. Поножовщина, грабеж… Мы собор стороной обходили», –вспоминал Владимир Алов.
После войны потерявший в скорости Алов опустился в полузащиту, где решал эпизоды за счет игрового интеллекта. Оттуда он разгонял атаки команды.
При этом он был неуступчив и никогда не избегал борьбы. Он до последнего шел в стык, чтобы отобрать мяч у оппонента.
«Отец был доброжелателен к соперникам и не делал грязи в их сторону. Но в подкатах шел до конца», – отмечает Владимир Алов.
Хотя однажды Алов переборщил. В матче чемпионата СССР 1946-го года он прыгнул двумя ногами в нападающего «Торпедо» Александра Свиридова. В больнице врачи диагностировали у Свиридова вывихлевого коленного сустава с разрывом всех связок.Из-за этого форвард, в котором видели нового Боброва, завершил карьеру. Алов был лишен звания мастера спорта и дисквалифицирован на год (в итоге, срок отстранения сократили).
Алов своей вины не признал и заявил, что он упал на ногу Свиридова из-за толчка в спину со стороны торпедовца Жаркова.
Не желая оправдать Алова, отметим, что он не был грубым игроком. Удаление, полученное в той игре, было единственным в его карьере. К тому же необходимо учитывать контекст той встречи – арбитр Колтунов потерял контроль за игрой, и футболисты устроили бойню на поле. После матча, помимо Свиридова, в больницу попали еще четыре игрока. У Александра Василенко врачи диагностировали трещину черепа, кровоизлияние в мозг, отрыв левой ушной раковины, сотрясение мозга. Виктор Набутов легко отделался – заработал сотрясение мозга.
Это все не оправдывает Алова. Но показывает, что эпизод со Свиридовым – не вытекающее из стиля игры форварда «Динамо», а случайность, вызванная общим течением матча.
Алов вернулся в футбол, а в 1949-м году перешел в «Зенит». Однако в силу возраста 35-летний футболист не смог бороться за место в основном составе и, проведя за два сезона 10 матчей, завершил карьеру.
Алов не представлял себя без футбола и по окончании игровой карьеры стал тренировать. Он окончил школу тренеров при ГОЛИФК имени П. Ф. Лесгафта. Сначала он тренировал детей в Высшей школе мастерства (ВШМ), где его в 1956-м году заметили руководители «Зенита». В те годы «Зенит» был очень популярен – на стадион «Кировец» приходили по 100 тысяч человек. Вместе с тем команда, боровшаяся за медали в 1950-53 годах, буксовала – седьмое место в 1954-м году и восьмое в 1955.
Игроки, блиставшие в начале десятилетия, постарели, и было необходимо обновить состав. На эту роль как раз подходил Алов, работавший с молодежью.
«Будучи маленьким, я ходил на тренировки команды. Я тогда особенно не вникал в тактические установки отца. Но вот мне хорошо врезалось в память то, что отец всегда требовал от игроков исполнительской дисциплины. В этом плане он был жесток и в случае нарушения дисциплины мог наказать игрока и материально.
Если игрок не выполнил какой-то удар, то никто его не ругал. Списывали на техническую оплошность, которая со всеми бывает. Но если игрок действовал в своих личных интересах, не думая о команде, то отец исключал его из состава. Футбол – это коллективная игра. Потому отец всегда уделял внимание взаимодействию между игроками», – вспоминает Владимир Алов.
К вопросу обновления команды Алов подошел радикально – убрал всех возрастных футболистов и поставил в основу молодых игроков. Шаг был смелый и необходимый, но он требовал от ленинградских болельщиков терпения, ведь результаты покатились вниз. В 1956-м году «Зенит» занял девятое место в чемпионате СССР (ленинградцы были всего в трех очках от зоны вылета). А первенство СССР 1957-го года «Зенит» начал с 7-матчевой серии без побед. Сказывалось то, что подключенные к основе 20-летние Совейко и Геки 23-летние Завидонов и Дергачев не имели опыта игры на высоком уровне и набивали шишки по ходу. Проблема в том, что ленинградские болельщики были не готовы долго ждать и 14 мая 1957 года устроили футбольный бунт.
Историк Лев Лурье выделяет несколько причин произошедшего, помимо провальной безвыигрышной серии.
Во-первых, общий уровень недовольства жизнью. Правительство в добровольно-принудительном порядке заставляло жителей страны отдавать половину зарплаты на государственные займы. А 19 апреля власти объявили, что на 20 лет отсрочили выплаты по обязательствам, из-за чего многие граждане СССР рисковали никогда не увидеть свои деньги.
Во-вторых, среди футбольных болельщиков наблюдался высокий уровень недоверия к милиции. Из-за репрессий Сталинской эпохи милиционеры в глазах людей выглядели вершителями несправедливости, а не защитниками правопорядка;
В-третьих, в то время на стадионах разливали алкоголь, что сделало фанатов неконтролируемыми.
В тот день буксующему «Зениту» не повезло попасть на связку Стрельцов-Иванов на самом пике ее могущества:
«Я помню, как по радио постоянно слышишь: Стрельцов, Иванов, Стрельцов – гол! Иванов – Стрельцов – Иванов – гол!», – вспоминает Владимир Алов.
«Зенит» проиграл матч со счетом 1:5. Тогда болельщик Василий Каюков выбежал на футбольное поле и отдал голкиперу хозяев Владимиру Фарыкину свой пиджак со словами: «Я тут постою, хуже все равно не будет». Сотрудники милиции схватили шофера завода «Знамя труда», но допустили роковую ошибку при выводе его со стадиона. Каюков сопротивлялся, и милиционеры ударили его головой об заграждение, из-за чего у него полилась кровь. Разъяренные болельщики выбежали на поле стадиона и требовали выдать им милиционеров, футболистов «Зенита» и тренера Алова. А с трибун доносились призывы взять пример с венгров и поднять восстание против правительства.
Беспорядки удалось подавить. После тех событий власти запретили разливать алкоголь на стадионах и создали милицию общественной безопасности. Были сделаны изменения и в спортивном плане – Алова отправили в отставку.
Тот период его работы принято считать провальным. С другой стороны, именно он создал связку Завидонов-Дергачев, которая для футбольных поклонников 1950-60-х была тем же, чем была связка Аршавин-Кержаков для фанатов 2000-х. Он подключил к основе защитников Роберта Совейко (206 матчей за «Зенит») и Марка Гека (98 матчей за «Зенит»).
Именно Алов заложил основу команды, которая в 1958-м году заняла четвертое место в чемпионате СССР. Просто ему не повезло столкнуться с обстоятельством, столь резко повлиявшим на решение руководства клуба.
«Как и любой уволенный тренер, он тяжело переживал отставку. Он не открывал это, но было видно, что он много размышлял о причинах случившегося.
После «Зенита» папа два года поработал в ленинградском «Динамо». А в 1967-м году его снова позвали в «Зенит». Как он относился к возвращению в команду, из которой его так уволили? Он считал, что раз его зовут, значит, он нужен. Он никогда не отказывался от таких предложений», – вспоминает Владимир Алов.
Алов назначался под те же условия, что и в первый раз: костяк, сформированный им в 1957-м году, постарел, и необходимо было менять состав. При этом он не мог подписывать хороших игроков из других городов из-за общего равнодушия к футболу партийного ленинградского руководства. Пока руководители союзных республик и государственных ведомств вкладывали большие ресурсы в футбольные команды, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Василий Толстиков скептически смотрел на это:
«Он был воспитан в идее, что не надо Ленинграду никаких дополнительных успехов. Мы город военно-промышленного сектора, нам надо план выполнять. Кроме того открывалось метро, строились Комендантские аэродромы. Но вот хвастаться не надо», –отмечает
Лурье.
Потому перед Аловым стояла задача – обновить состав, подключая местные резервы. И за год он заложил фундамент результатов «Зенита» в 1970-ых. При нем за клуб заиграли защитники Михаил Лохов (371 матч за клуб) и Вячеслав Булавин (247 матчей), а также форвард Владимир Гончаров (150 матчей).
Но с результатами снова не задалось. В чемпионате СССР 1967-го года «Зенит» занял последнее 19-е место, отстав от 18-го «Черноморца» на шесть очков. Клуб остался в Высшей лиге только благодаря решению советских властей, посчитавших неправильным вылет ленинградской команды в год 50-летия Октябрьской революции. Но Алова это решение не спасло – он был уволен.
Тренерская карьера Алова – это противоречивый пример, заставляющий задуматься о правильности оценки работы наставника. Да, турнирные результаты «Зенита» при Алове были провальными. Но если учитывать контекст, то можно понять, что это было неизбежно. При этом Алов плодовито сработал на перспективу, подключив к основе ряд игроков, определивших лицо «Зенита» в двух десятилетиях. И как оценивать его деятельность?
Владимир Алов – случайно попал в судейство, но стал одним из лучших в стране
Будущее Владимира Алова было предопределено родителями, которые брали его к себе на работу:
«В университете Лесгафта я работаю с 1962-го года. Но в самом институте я с 1944-го года. Тогда моя мама работала секретарем проректора, и я приходил вместе с ней.
Я тогда собирал книги по институту. Вражеский снаряд попал в библиотеку, и книги раскидало по всей территории. Никто не занимался их уборкой, а мне нравилось.
Потом я играл за детские команды по футболу и хоккею при институте», – вспоминает Владимир Алов.
Знакомство с футболом у Владимира состоялось благодаря отцу, бравшему его на тренировки ленинградского «Динамо»:
«10-летний я носился за мячами. На тренировке Набутовпнет мимо ворот. Он же мастер и не побежит за мячом. Вот и кричит мне:“Володька, давай! Володька, быстрее!” А мне и нравилось бегать».
После окончания института Лесгафта Алов тренировал юношескую заводскую команду по хоккею. Три его воспитанника:Чурашов, Егоров, Максимов, – завоевали бронзу чемпионата СССР 1971 года в составе СКА.
Для того, чтобы стать преподавателем университета Лесгафта, Алову пришлось обыграть хоккейную команду родного вуза:
«Я был капитаном команды Кировского завода. Тренировался вместе с Валентином Быстровым (первым ленинградским хоккеистом в составе сборной СССР – прим. СДЗД). На первенстве Ленинграда я забил три гола в ворота команды Лесгафта.
После матча ко мне подошел завкафедры спортивных игр Георгий Ласин:“Володька, что ж ты наделал? Это же позор родному институту! Три шайбы нам забил”. Вот и позвал меня преподавать в вуз».
В судейство Алов попал случайно:
«Я входил в совет физкультуры Кировского завода и выполнял обязательства перед клубом. На стадионе «Кировец» в футбол играли 60 команд в трех группах! Каждый день было по 7-9 игр. А кто судить будет? Мне и приходилось, потому что никому. Рабочие приходили с цехов, руки у них грязные, а они играли.
Однажды меня заметил член совета физкультуры города Илья Михайлович Нарет. Он предложил мне судить детское первенство города. Я ответил: “Да ну! Зачем мне это нужно?”
Он дал мне время подумать, и потом пошло поехало».
В 1967-м году Алов начал судить матчи чемпионата СССР. В качестве главного арбитра он отработал 122 игры. Еще 49 матчей он отсудил в статусе бокового.Так как Алов был ленинградским судьей, его звали судить матчи московских клубов.
Владимир Аркадьевич умел зарекомендовать себя авторитетом перед игроками.
«Наши современные судьи смотрят на игру по принципу – а как получится. Слушайте, от вас зависит, как будут вести себя футболисты. От тональности свистка, от меры общения с игроками! Если вы не показываете свои намерения, футболисты видят это и начинают проявлять свои бойцовские качества. Вам и приходится доставать карточки.
Я не произвел ни одного удаления за карьеру, потому что умел себя поставить. Помню, был у «Спартака» жесткий игрок Константин Логофет. Он любил повозмущаться судейскими решениями. Я как-то к нему подошел и сказал:“Еще раз возмутишься, мы с тобой на скамейке по-другому поговорим!”.
С тех пор у нас с ним был хорошо налажен контакт. А он потом перед игрой в подтрибунке отшутился:“Парни, ну я гарантированно с желтой карточкой выхожу на поле”. А я повернулся и сказал:”Да ты уже с красной туда вышел”.
Зато после окончания карьеры он со мной встретился и улыбался мне», – вспоминает Алов.
Алов отсудил два матча в рамках отбора к чемпионату мира 1974-го года: Финляндия – ГДР и Италия – Турция.
«Могу сказать, что в то время иностранные игроки были более дисциплинированными, нежели наши. Наши позволяли себе материться в сторону арбитра, махать руками. А иностранцы знали, что все это грозит санкциями, потому вели себя сдержанно».
Алов закончил судейскую карьеру в 1975-м году. С тех пор он работает преподавателем кафедры футбола в университете Лесгафта. К своим ученикам он требователен, но при этом к крайним мерам не прибегает:
«Я не отчислил ни одного студента. Все-таки если студент дошел до такой грани, значит, и моя доля вины в этом есть. Где-то не внушил студенту, как правильно, не донес информацию. Потому мне важно с ним сесть и поговорить», – отмечает Алов.
Алов готовит к выпуску свой 14-й поток студентов, а его учеников вы встретите в качестве тренеров в большинстве спортивных школ города. Можно сказать, что Владимир Алов пошел по стопам своего отца, заложив фундамент для будущих успехов ленинградского спорта.
